Отчаявшиеся, усталые носители бремени, будущие спасители человечества и мира! сердца ваши затрепещут от восторга, когда в конце своего путешествия склонитесь вы, чтобы сбросить ношу, которую несли так долго, и, когда спадет последняя оболочка, узрите прекрасный лик прекрасной души, вглядывающийся в видоизмененный мир. Те пища и питье, по которым вы изголодались, уже ждут вас на другом конце пути, по которому вы устало ступаете, – стоит сделать лишь еще один шаг в пределы этого изболевшегося [за вас] сердца. Поверьте мне, ни вы сами, ни те, кто вам дороги, не могут уйти от силы любви, которая вызвала вас и их к жизни.
Остерегайтесь, дети мои, чтобы скальпель хирурга-бытия не обнажил нежные ростки веры и доверия ко всему живому, подставив их огненному дыханию тайфуна. Ибо, как бы ни был темен путь и яростна борьба, как бы ни были остры инструменты мучений, как бы гнусен и отравлен ни был поток, сквозь который вы должны направить челн своей жизни, источник этого потока чист, и началом и концом всех вещей, всего опыта являются любовь, свет и мир.
Вы взывали ко мне в туманных далях прошлых эпох; и вновь взываете сегодня; и ныне, как и тогда, я отвечаю вам: «Сбросьте свое бремя привязанности к результату». Исполняйте свой ближайший долг. Не соблазняйтесь лживыми речами тех, кто тщится убедить вас, что существует какой-то лучший и более быстрый путь. Верьте в истину, которую стесненная душа ваша заставит вас услышать и понять – истину о том, что только когда путы, коими вы связаны, разорвутся, потому что ваш рост нельзя будет более удерживать такими средствами, только тогда придет к вам совершенная свобода. Верьте обещанию, данному мною и другими, подобными мне, в давно минувшие дни, когда вы еще странствовали как народ дикарей, сквозь джунгли, пустоши и леса; когда еще сидели вы на украшенных драгоценными каменьями тронах и держали в руках своих скипетры деспотической власти – или трудились рабами, возводя почитаемых сфинксов и пирамиды, которых в другую отдаленную эпоху предстояло вновь узреть вашим глазам; или когда голыми руками вы старались вырвать из бесплодной груди природы пищу, чтобы сохранить от смерти своих детей и не остаться еще более покинутыми и одинокими. Верьте данному нами обещанию, что мы будем стоять на пороге Великих Залов Посвящения и с радостью откроем для вас их запертые двери, когда вы придете и возложите на них ладони в знак послушания – как свидетельство силы, позволившей вам достичь такой высоты, и способности выстоять без поддержки, пока эти двери не откроются.
ЗЛО НЕВЕРИЯ Урок 28
Если вы готовы понять трудности, с которыми сталкиваются Посвященные высших ступеней Ложи в своих попытках разрешить любую из великих мировых проблем, то представьте, с какими трудностями столкнулись бы вы сами, какие опасности приводили бы вас в смятение, какое уныние вас ослабляло бы, попытайся вы разрешить любую из даже малых проблем вашего теперешнего городского управления с высоты личного высокого идеала.
Вы могли бы годами трудиться, чтобы убедить своих сограждан в целесообразности, праведности и мудрости определенного курса, – и под конец уверились бы, что преуспели. Вы могли бы собрать целый арсенал аргументов, обещаний, поощрений и т.д., наметить прямой курс, который, соответственно вашему внутреннему ви́дению, обеспечил бы окончательный успех, блестящее достижение для всех заинтересованных сторон, – и все лишь для того, чтобы обнаружить в конце концов, что ваши великие идеалы были исключительно вашими; что ваши слова пали на глухое ухо; что ваши обещания отвергнуты; что предвкушаемые вами достижения – пыль и пепел под вашими стопами – и почему же? В основном потому, что помощники ваши, почти все без исключения, были движимы невежественным самодовольством. Ваш великий идеал мог казаться им прекрасной теорией, но, если они не сумели бы усмотреть в нем какой-либо способ получения немедленной и личной выгоды, они бы отвратились от вас даже в последнюю минуту и объединили жребий свой с противоположной стороной.
Средний человек не верит в глубине души своей ни человеку, ни Богу. Если он честен с самим собой, то знает, что он отнюдь не непогрешим, не полностью достоин доверия; знает, что он бы тоже пал, если бы на него оказывали достаточное давление. Как следствие, он убежден, что все остальные находятся в таком же положении, и если вообще кому-либо доверяет, то всегда с предосторожностями, которые, в конце концов, могут оправдаться. И печальнее всего то, что со своей конкретной точки зрения он прав.