Несмотря на то, что в XIX в. в России не было запрета учения Коперника, среди православных богословов было немало противников этого учения. Если одни церковники пробовали согласовать учение Коперника с библейской картиной мира, то другие прямо приветствовали всевозможные попытки опровержения этого учения. Поэтому они в 1876 г. выпустили перевод книги Шепфера «Противоречия в астрономии, проявляющиеся рядом с принятием системы Коперника и исчезающие при гипотезе ей противоположной» и заявили, что она «достойна научного интереса и серьезного внимания читающей публики». Однако читатели (в том числе и религиозно настроенные) хладнокровно отнеслись к этой книге, выпущенной в количестве 1200 экземпляров, — она расходилась чрезвычайно медленно.
В своей книге Шепфер с «божьей помощью» брался окончательно опровергнуть учение Коперника, так как, в согласии с религиозно-библейским представлением о единичности Земли во Вселенной, не хотел мириться с представлением, что Земля является лишь одной из планет. Шепфер говорил астрономам: «Снимите опалу с нашего земного шара, освободите его от позора планетизма!». Он не только пытался доказать, что учение Коперника якобы не справилось с выдвинутыми против него возражениями, но и попросту отвергал все достижения современной астрономии: законы Кеплера, закон всемирного тяготения, годовые параллаксы звезд, спектроскопию небесных тел и т. д. Шепфер уверял, что «современные астрономы знают о небе столько же, сколько знали о нем в древности» и что все наши заключения о движениях, расстояниях, размерах, массах, температурах, составе и т. д. небесных тел «представляют собой не более, как пустые мечты пылкого детского воображения». При этом он пророчествовал: «Придет время, когда астрономы вернутся к геоцентрической системе, т. е. когда они будут считать, что Земля является центральным телом Вселенной, около которого сосредоточивается движение всех светил».
Не останавливаясь на «аргументации» Шепфера и ему подобных, отметим, что судьба всякой научной гипотезы решается практикой, в том числе, разумеется, опытом и наблюдением, опровергающими или подтверждающими вытекающие из нее выводы. Система Коперника нашла особенно блестящее подтверждение в замечательных открытиях двух выдающихся астрономов — Леверье и Адамса. Они независимо друг от друга на основании небесной механики Ньютона — Лапласа в 1846 г. не только теоретически доказали, что должна существовать еще одна, неизвестная до тех пор планета (Нептун), но и определили посредством вычислений место, занимаемое ею в пространстве, причем астроном Галле вскоре действительно нашел эту планету примерно на указанном месте. Немного раньше, в 1837 г., знаменитый русский астроном В. Я. Струве (1793―1864) определил годовой параллакс одной звезды, т. е. угол, под которым со звезды виден радиус (полуось) земной орбиты. Вскоре этот угол был определен у многих других звезд, а он есть не что иное, как отражение на небе действительного движения Земли вокруг Солнца.
Запуск искусственных спутников Земли и космических ракет, открывший новую эру космических полетов, воочию показал, что запоздалые защитники антропогеоцентризма типа Шепфера оказались очень уж плохими пророками. Верно лишь то, что и после Коперника Земля продолжала оставаться основной платформой, на которой были расположены наши наблюдательные устройства, т. е. она оставалась той «системой отсчета», с которой производились наблюдения небесных тел. Ибо в какой бы «системе отсчета» астрономы ни производили теоретические расчеты движений небесных тел, им было необходимо в конце концов привести результаты этих расчетов к системе, связанной с Землей, для того, чтобы сравнить с результатами наблюдений, т. е. применить критерий практики.
«Таким образом, — отмечает выдающийся советский астрофизик В. Амбарцумян, — геоцентризм оказался преодоленным и в практическом отношении. Мы стали смотреть на космос, на окружающий нас мир и на многие практические вопросы с гораздо более широкой точки зрения, чем до сих пор. Больше того, создание искусственных спутников Земли и искусственной планеты, огромные перспективы, которые сейчас открываются в области межпланетных сообщений, дальнейшее освоение космического пространства ставят перед нами такую большую проблему, как проблема взаимоотношений человека с космосом, с гораздо более обширным миром, чем тот, в котором он жил и на который воздействовал до сих пор».[53]