Авторитет Писания выше церковного:
…но не может церковь придать книге больше влияния или силы, чем у книги самой по себе есть…[145]
Несогласие Лютера с католической церковью и его борьба за независимый авторитет Писания занимает центральное место во всех его трудах. Он четко определяет свою позицию в работе Assertio omnium articulorum (1520), своем трактате, направленном против папской угрозы отлучить его от церкви.
Лютеру чужды воззрения Фомы Аквинского, поскольку для него боговдохновенность не является духовным восхищением пророческого интеллекта. Он также не был согласен с учением Фомы о том, что существует возможность воспринимать содержание откровения по существующим историческим фактам. В соответствии с теорией Лютера, интегрированное осмысление предполагает, что древние Писания могут быть заново осознаны через просветление Святого Духа. Такова основная идея в его теории единства и накопления богодухновенного содержания.
В соответствии с теорией Лютера, боговдохновенность — это реальная встреча между пророком и Богом, а поэтому она есть не что иное, как восприятие сверхъестественного откровения благодати. Данное сверхъестественное восприятие сопровождается экстатическим переживанием боговдохновенности. Теория Лютера обладает более экстатическим характером, нежели рационалистические изыскания Фомы Аквинского. Однако в теориях Лютера и Фомы Аквинского есть много общего. Оба отвергали теорию устной боговдохновенности и диктанта. Оба признавали важность содержания и считали, что боговдохновенность относится к моменту восприятия откровения. Ни Лютер, ни Фома не считал процесс написания богодухновенным. Следовательно, они оба подчеркивали непогрешимость содержания, то есть послания или доктрины, а не текста. Бог является творцом сути (res), а не текста (figura), который есть дело рук человеческих. Для Лютера и Фомы библейские тексты характеризовались inadequatio полноты истины. Стоит также отметить, что Фома ничего не говорил об общинном аспекте.
При рассмотрении вопроса боговдохновенности Лютер следовал теории Иеронима и Августина. Лютер устранил двойственное отношение Августина к инструментальному и интегрированному аспектам, объединив их в своей теории доктринального содержания. Августин придерживался комбинации аспекта содержания и общинного аспекта, а следовательно, нуждался не только в авторитете Писаний, но и католической церкви. В некотором смысле Лютер ближе к Иерониму, чем к Августину, потому что он также допускал, что Писания могут содержать ошибки. Таким образом, аспект содержания выступает на первое место.
Несмотря на то, что для Лютера способ восприятия и осмысления предполагает сверхъестественное благодатное откровение, его содержание не противоречит католическому принципу gratia non tollit naturam, sed perficit. Это очевидно в теории Лютера, которая предполагает боговдохновенность в творении. Реформатор имел холистическую точку зрения о боговдохновенности: особая пророческая боговдохновенность способствует спасительной инспирации, которая, в свою очередь, приводит к спасительной встрече человека с Богом. В обоих случаях боговдохновенность способствует восстановлению человеческой жизни в той форме, как это задумал Создатель при сотворении.
В соответствии с холистической теорией Лютера, Святая Троица постоянно оказывает Свое действие, то есть инспирация в творении, спасении и откровении благодати взаимосвязаны. Вдохновляя, Бог действует как Создатель, Искупитель и Святой Дух, Который являет благодатный лик Свой через пророческую инспирацию. Он также инспирирует спасительную веру во Христа и способствует тому, чтобы человек был таким творением, которое имеет общение с Ним.
Католический богослов Петер Мейнхольд критиковал теорию Лютера как не соответствующую католическому учению.
При изучении концепций Лютера мы определили, что в плане инспирации он не противопоставлял действие Святого Духа и волю человека, а наоборот — утверждал близкую встречу и союз между ними во всех трех случаях боговдохновенности — в творении, в спасении и в откровении.
Идею о том, что в богословии Лютера говорится о расстоянии между человеком и Богом, развивали многие протестантские исследователи. Гюнтер Метцгер и Карл-Хайнц Цур-Мюллен считали, что понятие экстатического переживания встречи человека с Богом указывает на разрыв или даже «пропасть» между ними. Экстатическое состояние имеет только лишь топологическую функцию как описание того состояния, в котором находится человек coram Deo.