Так же, как пророки писали под диктовку Святого Духа, апостолы получили «слова, продиктованные Христовым Духом». Поэтому апостолические писатели и их преемники именуются «определенными и исконными помощниками Святого Духа».
…когда слова каким-то образом диктовал дух Христов…
Хотя среди апостолов и их последователей в том, как я ска-зал, разница, что апостолы были достоверными и подлинными секретарями Святого Духа, и поэтому их Писания надо считать речениями Бога…[174]
После Кальвина Библия стала восприниматься как объективное знание божественных истин, необходимых для спасения человека. Formula consensus Helvetica, написанная в 1675 году, будучи порождением реформатской ортодоксии, выдвинула теорию устной боговдохновенности. В ней провозглашалось, что Масоретские ветхозаветные тексты «богодухновенны в отношении не только гласных, но даже и самих орфографических знаков, которые обладают силой»:
В частности, однако, еврейский текст Ветхого Завета, который мы получили из предания еврейской церкви, которой некогда были вверены речения Бога, и сегодня храним, боговдохновенен как по части согласных, так и по части гласных — или самих точек, или, по крайней мере, значения точек — как по части событий, так по части слов…[175]
7.3. Возникновение исторической критики в области библейских исследований и падение доктрины библейской боговдохновенности в протестантском богословии
Лютеранский пиетизм ознаменовал первую реакцию на рациональную догматическую теорию устной боговдохновенности. Представители этого движения снова стали отделять в Писании исторические нюансы от духовных истин. Например, Август Герман Франке (ум. 1727) предположил, что Библия обладает историческими и грамматическими особенностями:
Историческим чтением у нас называется то, которое так находится на поверхности, а именно внешней, Священного Писания, что мы наполняемся каким-то историческим знанием о тех вещах, которые содержатся в Писании…[176]
Он также подчеркивал христоцентричность Писания. Христологическая суть откровения, которое содержится в Писании, может быть воспринята только лишь «под руководством Святого Духа». Однако историческая форма Писания может быть исследуема с разумной точки зрения, при использовании исторических методов. Пиетизм заново пробудил интерес к историческому исследованию Библии, которым полностью пренебрегали ортодоксы.
Труд Иоганна Альбрехта Бенгеля (ум. 1752) хорошо известен как одна из попыток признать ценность исторического подхода к Библии. Его главной темой является рассуждение о божественном свидетельстве в истории. Бенгель ввел очень важную концепцию свидетельства. Писание было воодушевлено (затронуто), а не продиктовано Богом. Именно поэтому оно содержит свидетельство о божественной истине:
Это Писание называется Священным… потому что оно охватывает изречения Бога и есть книга Господа… Следовательно, есть система божественных свидетельств…[177]
Однако с другой стороны, Бенгель воспринимал Библию как «историко-догматическую систему». Он придерживался двойственного отношения, которым обладали пиетисты, дабы избежать сухой ортодоксальной догматики. Вследствие этого они еще не были способны оценить всю полноту историчности Писания.
Теория пиетистов перенесла акцент с рациональной точки зрения на то, что затрагивает богодухновенное послание, то есть: какое значение оно имеет для веры. Библейская боговдохновенность предполагает, что Святой Дух оказал влияние на писателей и использовал их способности для передачи послания.
В данном случае присутствует большой элемент теории достаточного содержания. Следовательно, можно утверждать, что пиетисты теоретически ближе к Лютеру, чем к ортодоксальным богословам. Однако, в отличие от Лютера, они сконцентрировали внимание на субъективной проверке достоверности богодухновенного содержания. Вследствие этого аспект общепринятого, богодухновенного учения оставался где-то в стороне.
Причиной разрушения ортодоксальной теории был не пиетизм, а рационализм периода просвещения. Это произошло, поскольку рационализм предполагал критический подход к библейским текстам на основании философских воззрений. В данном случае были перемешаны разнообразные философские предположения и научные методы исследования, поскольку существовала потребность в историческом, а не догматическом понимании Библии. Были натурализованы сверхъестественные события и элементы Писания, и введена концепция эволюции религии.