Теория интегрированного сообщества ясно представлена в современном католическом богословии. Луис Алонсо Шокель пишет «о боговдохновенных людях, а не о боговдохновенных авторах». Пьер Бенуа предлагает идею «общего провозглашения Слова, которое слышат не только пророки, но и все те, чьи умы и сердца Господь направляет к размышлению о Его спасительном деянии».
Карл Раннер подчеркивает, что развитие ранней церкви и возникновение новозаветных книг происходили одновременно:
Вдохновение писания — это только … просто церковное авторство Бога, поскольку оно как таковое прямо относится к тому конститутивному элементу древней церкви, который как раз есть Писание.
Однако мы говорим: к конститутивным элементам древней церкви принадлежит, несмотря на преимущество устного предания в еще становящейся древней церкви перед Писанием, в соответствии со свободной, но на деле непостижимой волей Бога, также Писание.[182]
Норберт Лохфинк полагает, что в формировании библейских произведений участвовали очень многие писатели. Следовательно, следует говорить о боговдохновенности самого Писания, а не тех, кто его написал. Бенуа добавляет, что на написание библейских текстов оказали влияние выводы и суждения некоторых из членов общины верующих.
Второй Ватиканский собор принял документ, в котором говорится, что теория боговдохновенности Писания может рассматриваться в рамках теории содержания и общины. Несмотря на то что догматическое положение Dei verbum утверждает Бога единственным автором Писания (Deum habent auctorem), а следовательно, предполагает, что библейские книги боговдохновенны (Spiritu Sancto inspirante coscripti), нет даже намека на устную боговдохновенность. Проповедь апостолов, совершаемая по заповеди Христа, позже была записана апостолическими мужами, под руководством Святого Духа. При написании они использовали свои собственные силы и возможности (facultatibus ас viribus suis utentes). В результате:
Бог говорил в Священном Писании через людей по обычаю людей.[183]
Что же касается спасительной истины, то в данном случае апостолические мужи при написании были ведомы Святым Духом, дабы ничто из того, что они записывали, не содержало ошибок:
Следовательно, поскольку все то, что вдохновенные авторы или те, кто описывал жизни святых, сообщают, надо считать за сообщенное Святым Духом, поэтому надо признать, что книги Писания твердо, верно и безошибочно учат истине, которую Бог захотел запечатлеть в священных письменах ради нашего спасения.[184]
Догматическое положение Dei verbum только лишь подчеркивает непогрешимость всех тех, кто участвовал в написании Библии. Однако в документе нет указания на то, каким образом следует понимать спасительную истину в удивительном разнообразии и богатстве человеческого языка, которым пользовались при выражении своей мысли библейские писатели. В документе подчеркивается необходимость экзегетического исследования Библии как «подготовки» для экклезиологического вывода. Экзегеты могут обнаружить различия в библейских книгах, однако последнее слово в отношении доктрины и богословия всегда остается за католической церковью.
Однако дело толкователей — трудиться согласно с этими правилами над полным пониманием и изложением смысла Священного Писания, чтобы словно после подготовительного обучения суждение церкви стало зрелым.[185]
Из-за радикального изменения концепции Писания появилось историко-критическое направление, которое определяло особый характер Библии как авторитетного источника христианской веры, отводя доктрине важную роль в христианском богословии. Так же как и экзегетические исследования, определение концепции богословского значения Писания остается сегодня экуменической задачей всех конфессий.
Во времена возникновения историко-критического исследования строгая теория боговдохновенности прекратила свое существование. Следовательно, те фундаменталисты, которые придерживаются теории устной боговдохновенности XVII столетия, исключают себя из общей экуменической полемики.
Поскольку теория прямой диктовки не может развиваться дальше, можно дать два определения Писанию. Прежде всего, следует реабилитировать общинный аспект в теории достаточного содержания. В своем отвержении общинного элемента протестанты пошли намного дальше Лютера. Вследствие трагических событий, последовавших за началом Реформации, Лютер не мог осознать общинный аспект, однако он подчеркивал общность библейского послания в смысле его публичности и постоянства боговдохновенной доктрины, которая воспринимается верующими всех времен и народов.