От того, кто хочет сообщить нам историю знаний в какой- либо области, мы вправе требовать, чтобы он изложил нам, как люди мало — по — малу знакомились с явлениями, какие Фаитазии, догадки, мнения и мыслй возникали но этому поводу. Связно изложить все это представляет значительные трудности, а написать историю какого — либо предмета является всегда рискованным делом; при самых правдивых намерениях подпадаешь опасности стать неправдивым; больше того: кто берется за такое изложение, заранее об’являет, что кое — что он выдвинет па свет, кое — что оставит в тени.
И все — же автор долго радовался этой работе. Но так как большею частью только план стоит перед нашей душой как нечто целое, выполнение же его удается обыкновенно лишь по частям, нам приходится дать вместо истории — материалы для нее. Они состоят из переводов, выдержек, собственных и чужих суждений, указаний и намеков, и это собрание, если и не отвечает всем требованиям, все же сделано — в этом ему не будет отказано — с серьезным и любовным отношением к делу. Впрочем, для мыслящего читателя такие материалы, хотя до некоторой степени обработанные, однако, не переработанные, будут, пожалуй, тем приятнее, что он сумеет сам составить себе из них, на собственный лад, нечто дельное…
В заключение нам остается еще упомянуть о таблицах, приложенных к настоящему сочинению. И здесь перед пами встает та неполнота и несовершенство, которые разделяет наш труд с другими однородными работами.
Если хорошая театральная пьеса собственно много — много что наполовину может быть создана на бумаге, бблыпая же часть ее отдается во власть блеска сцены, личности артиста, силы его голоса, своеобразия его движений, даже развития и расположения духа зрителя, — то еще больше можно сказать это о книге, имеющей дело с явлениями природы: чтобы извлечь из нее наслаждение и пользу, читатель должен или в действительности или в живой Фантазии иметь перед собою природу. Ибо пишущий собственно должен бы сначала дать своим слушателям наглядное представление о подлиннике — явлениях, которые частью выступают перед нами, помимо нашего участия, частью могут быть преднамеренно и по желанию вызваны специальными приспособлениями; после этого всякое комментирование, об’яснение, толкование не было бы лишено живого действия.
Весьма несовершенным суррогатом являются взамен этого таблицы, обыкновенно прилагаемые к сочинениям такого рода. Свободное Физическое явление, действующее по всем направлениям, нельзя вместить в линии и наметить в разрезе. Никому не придет в голову иллюстрировать химические опыты Фигурами; с Физическими же, близко родственными, это вошло в обычай, так как кое — что таким путем достигается. Но очень часто эти Фигуры изображают только понятия; это — символические вспомогательные средства, иероглифический способ передачи, который мало — по — малу становится на место явления, на место природы, и служит помехой истинному познанию, вместо того, чтобы содействовать ему. Совсем обойтись без таблиц мы тоже не могли; но мы старались так устроить их, чтобы ими можно было со спокойной совестью пользоваться для дидактических и полемических целей, а некоторые из них рассматривать даже как часть необходимых приборов. И вот нам остается только указать на самую работу, предпослав лишь одну просьбу, к которой тщетно прибегал уже не один автор и которую так редко выполняет в особенности немецкий читатель нового времени:
Si quid novisti rectius istis,
Candidus imperti; si non, his utere mecum [1]).
Введение к очерку учения о цветах
Si vera nostra sunt aut falsa, erunt taliaj licet, nostra per vitam defendimus. Post fala nostra pueri, qui nunc ludunt, nostri judices erunt [2]J.
Жажда знания впервые пробуждается у человека, когда он видит значительные явления, привлекающие его внимание. Чтобы внимание это сохранилось па более продолжительное время, должен обнаружиться более глубокий интерес, который мало — по — малу все более знакомит пас с предметами. Тогда только замечаем мы великое многообразие, напирающее на нас нестройной массой. Мы вынуждены разделять, различать и снова сопоставлять; благодаря этому возникает, в коцце — концов, порядок, обозрение которого более или менее удовлетворяет нас.
1
Если знаешь что — либо правильнее этого, смело берись за него; если нет, пользуйся этим вместе со мною.
2
«Истинно ли наше дело или ложно, так или иначе, мы будем защищать его всю жизнь. После нашей смерти дети, которые сейчас лграют, будут нашими судьями».