«Когда кто-то мстит, — говорил Зиен, — он тратит на это свои мысли, свои силы, свою энергию. И все для того, чтобы сделать кому-то вред. Очень глупо. Во-первых, нет абсолютно плохих людей, любой поступок человека имеет причину; часто, если разобраться, этому человеку нужно помочь, а не мстить. Если же ты видишь, что человек никогда не успокоится и всегда будет совершать плохие поступки, проанализируй и приобрети опыт, чтобы в дальнейшем с такими людьми не общаться. После такого анализа нужно успокоиться в Тхиен и обрести покой. Таким образом, энергия силы и время будут сохранены и потрачены на пользу живым существам.
Еще мастер Зиен объяснял один принцип поведения людей, который, в конце концов, и приводит к преждевременному старению и болезням. Речь идет о том, что многие люди хотят видеть себя очень сильными и значительными. Еще с молодости они учатся хмурить брови или снисходительно улыбаться, когда слышат об успехах других. Опасность подобного поведения кроется в том, что оно действительно вызывает у людей вышеперечисленные качества. Человек начинает считает себя очень значимым по сравнению с другими. Встреча двух людей, каждый из которых считает себя лучше другого, почти всегда заканчивается конфликтом. Никто не хочет уступать. Это порочный круг. Стрессы, войны своим появлением обязаны эгоистичным людям с завышенной самооценкой.
Вера в то, что мы так серьезны и значительны, говорит о неразвитости личности и низкой энергии. Как бы серьезно ни был занят человек, какой бы он ни имел статус в обществе, он все равно должен чувствовать себя молодым и легким. Осознанность каждого мгновения жизни — это ключ к успеху. Зиен всегда говорил: «Если вы будете легкими, радостными, то долго не состаритесь, и многие двери вам откроются».
Однажды мы как обычно гуляли в парке. Зиен шел чуть впереди, я сзади. Вдруг он повернулся ко мне и спокойно сказал: «Ты вроде способный парень, но совсем не принадлежишь себе». Я его не понял, он продолжал: «Сядь на мою куртку, скрести ноги и посиди без движения, пока я схожу к реке и вернусь». Его путь занял примерно семь минут, но за это время я очень много узнал о себе. Я с ужасом увидел себя как совершенно сумасшедшего человека и еле-еле высидел это время.
Я был неспокоен, буря бессвязных мыслей кружилась в моей голове. «Что за глупая затея? Сам сиди!» — подумал я. Самое сильное впечатление ожидало меня потом. Когда Учитель вернулся совершенно тихий, очень-очень свой и родной, я в тот момент был просто ужасен. Именно ужасен. Я подумал, что похож на демона со всклокоченными волосами и с непонятно откуда возникшей страстью.
До этого случая я никогда в себе ничего подобного не замечал, всегда чувствовал себя очень энергичным, а других людей считал медлительными занудами. Еще я понял, что когда выполняю Тао, меня также сжигает огонь страсти, а раньше я считал, что это энергия. О выполнении парных упражнений и говорить не приходится. В поединках я ощущал только нервозность, ни о какой стабилизации психического состояния не могло идти и речи. От понимания всего этого стало совсем нехорошо.
Но самое интересное: я очень любил спокойно посидеть со скрещенными ногами, когда был один. Не знаю, как ко мне это пришло, но лет с десяти дома в тишине я почти каждый день сидел в такой позе, сам не понимая для чего. Мне от этого становилось очень хорошо и спокойно. Когда Зиен сказал мне посидеть, мне не пришло и в голову, что он хочет научить меня тому, что я уже делаю дома в тишине и покое. Сидеть на скамейке на улице для меня казалось странным: в такой ситуации обязательно нужно чего-то или кого-то ждать, а не просто успокоиться.
Зиен бесстрастно сел на скамейку, прогнулся, потянулся и замер. Я смотрел на него во все глаза. Он очень долго просто тихо сидел без малейшего движения. Учитель был совершенно естественен и органичен и казался встроенным в некую глыбу, в нечто незыблемое и постоянное. Это давало ему уверенность и мощь. Зиен тихо сидел, этом от него исходила невероятная сила. Для него время остановилось, а для меня оно текло обычно. Мне очень многое мешало, чтобы быть с Учителем.
Я был наполнен суматохой и подвержен постоянным истерикам и сменам настроения. Тогда я не мог понять, что это и как с этим быть, потому что был еще молод. Осознание своего состояния было настоящим испытанием для меня. Кроме того, я подумал, что Зиен играет в ту же игру, что и я, когда сижу дома, скрестив ноги. Точно помню, что тогда, в детстве, свои неосознанные занятия считал игрой. Теперь же, когда я увидел, что Зиен делает что-то подобное, сильно задумался.