Определение пятое
Сила отдельной улики зависит от начала, лежащего в большой посылке силлогизма, коим дается заключение.
Если в большой посылке имеется незыблемый закон природы, то мы получим незыблемое заключение. Такие улики называются необходимыми, или физическими. Они неопровержимы, как неопровержим физический закон, лежащий в большой посылке.
Таким образом, по сущности общего положения, лежащего в большой посылке, улики разделяются на улики физические, улики нравственные, улики психологические, улики бытовые и т. д. Сила каждой из этих улик обусловлена достоверностью того закона или приблизительного обобщения, которые лежат в большой посылке. Возьмем следующий силлогизм. Большая посылка: нахождение краденых вещей у человека может быть принято за признак, что он украл эти вещи. Малая посылка: у А. найдены краденые вещи. Заключение: следовательно, имеется у А. признак; что он украл те вещи. Слабость этой улики вытекает из слабости общего положения, помещенного в большой посылке. Возьмем психологическую улику. Semel malus, semper praesumitur malus. Большая посылка: кто раз совершил злое дело, может его совершить и в другой раз. Малая посылка: А. раз совершил убийство. Заключение: он мог совершить преступление и в другой раз. Улики нравственные и психологические, основанные на приблизительных обобщениях, в старинных трактатах об уликах назывались также уликами неопределенными.
Определение шестое
Сила отдельной улики зависит от того периода преступной деятельности, от которой по свойству своему она происходит.
Улики, по своей принадлежности к периодам преступной деятельности субъекта, разделяются на предшествующие, сопутствующие и последующие. Предшествующими уликами называются как неопределенные улики, почерпнутые из прежней судимости, характера, отношений, связей, занятий, обычного поведения, так и из обдумывания преступления, мотивов для деяния, приготовления к самому совершению преступления и т. д. Сопутствующими уликами называются обстоятельства, доказывающие, что подсудимый был на месте совершения преступления, совершил его. Словом, сопутствующие улики, это части того изменения во внешнем мире, какое совершено преступлением; сюда относятся: положение трупа, вид фальшивого документа, следы преступления, пятна, отпечатки рук, ног и т. д. Последующими уликами называются улики, вытекающие из деятельности, следующей за совершением преступления, например, сокрытия вещей, трупа, заметания всяких следов учиненного. При анализе улик, на которых построено обвинение, лучше всего группировать их по периодам преступной деятельности. При таком анализе ярче выступает сравнительная сила улик того или другого периода. Наибольшею шаткостью, а, следовательно, и опасностью, отличаются неопределенные улики, почерпаемые из прежней жизни подсудимого, его отношений, связей, занятий и т. д. Попытка нашего Устава уголовного судопроизводства упорядочить добывание этих улик заслуживает внимания, и мы должны на ней остановиться.
С целью установления наиболее правильного способа собирания неопределенных улик наш Устав уголовного судопроизводства создал особую процедуру на предварительном следствии дознаниe чрез окольных людей (ст. 454 466). Дознание чрез окольных людей коренится в повальном обыске, игравшем громадную роль в древнем русском уголовном процессе, а затем в дореформенном следственном нашем процессе. Он превратился в средство узнания истины, при помощи которого можно открыть не обстоятельства совершения преступления, а поведение лица обвиняемого. При разработке нынешнего Устава уголовного судопроизводства в комиссии возник вопрос: как поступать в тех случаях, когда для разъяснения дела окажется необходимым иметь сведения о занятиях, связях и образе жизни обвиняемого и следует ли собирать эти сведения посредством обыкновенных свидетельских показаний или посредством предназначенного для того в Своде 1857 г. повального обыска? По обсуждении этого вопроса решено было улучшить повальный обыск Свода 1857 г., и таким образом, создано было дознание чрез окольных людей. На принятие этого института главным образом повлияли следующие соображения. "Конечно, говорится в мотивах коммисии, сведения о личности подсудимого можно почерпать и из свидетельских показаний; безусловной невозможности в этом нет; но есть столь важное неудобство, что оно почти равносильно невозможности. Обязанность личной явки в суд, лежащая на свидетелях, столь тягостна вообще и столь обременительна в особенности в России, что число вызываемых в суд должно быть по необходимости самое ограниченное, а именно, в суд должны быть требуемы только лица, могущие сообщить сведения, которые относятся прямо к существу рассматриваемого дела. Кроме того, весьма желательно, чтобы сведения о характере и нравственности подсудимого имели какуюлибо твердую точку опоры и чтобы у нас при новом порядке судопроизводства не происходило голословных по сему предмету прений, в которых обыкновенно прокурор по сведениям, под рукою собранным, выставляет почти каждого подсудимого отъявленным злодеем, а защитник по сведениям, столь же мало достоверным, выставляет то же лицо добродетельным. Известно, что во Франции, например, сведения о характере и нравственности подсудимого имеют надлежащую достоверность только в важных процессах, когда все лица, могущие сообщить эти сведения, вызываются в суд, но тогда судебные издержки возрастают до огромных размеров, а судебные заседания тянутся продолжительное время". На основании этих сообщений старинный повальный обыск, как он окончательно вылился в Своде законов 1857 г., был улучшен, и получилось дознание чрез окольных людей нашего Устава уголовного судопроизводства.