Наитруднейшие вопросы касательно доказания corpus delicti встречаются в случаях отравления, где отсутствие и присутствие яда одинаково могут быть фактами, вызывающими большие сомнения. Но здесь слово принадлежит токсикологам, и юристы здесь бессильны.
В заключение учения о corpus delicti, в его специальном отношении к уликам, заметим, что на предшествовавших страницах нашей книги мы уже касались его, когда обсуждали значение экспертизы в системе уголовных доказательств.
Заключение
Соллиэ в своем превосходном труде о сомнении справедливо говорит: "Достоверность должна быть абсолютной или ее совсем нет. Но достоверность никогда не бывает абсолютной. Она есть лишь сумма вероятностей, и, когда имеется несколько гипотез, она только тогда вполне оправдывает одну из них, когда все прочие исключены. Но это имеет место только в математике. В других областях познания этого не бывает. Следовательно, сомнение всегда возможно". На предшествовавших страницах настоящего сочинения мы говорили, что сомнение это в суде должно быть разумное, а не теоретическое, философское "готовность действовать" мы признали критерием внутреннего убеждения. Но "готовность действовать" предполагает веру в свое убеждение[122]. А вера в свое убеждение является тогда, когда мы чувствуем, говоря словами Декарта, что нас влечет к убеждению "непреодолимая сила".
Строго соблюдая правила и предостережения логики уголовного процесса, судья, конечно, если он честный, разумный и гуманный служитель закона, может вполне доверяться велениям своей совести и произносить приговоры о виновности или невиновности людей. И высшею гарантией правосудия в стране является все же только тип судьи, справляющегося в трудных случаях лишь с внушениями двух великих сил: справедливого права и непокупной совести.
К о н е ц
122
Конечно, нужно принять во внимание, как говорит Соллиэ, что верим мы тому, чему нам верить приятно, что наиболее отвечает нашим физическим, умственным и нравственным тяготениям. В этом отношении мы только подчиняемся общему закону, в силу которого мы всегда идем лишь по линии наименьшего сопротивления или наименьшего напряжения. Авт.