«Этот эдикт (указ) содержит открытое признание бессилия язычества. О благорасположении к христианству в нем нет ни слова. Император считает его еще и теперь лишь отступлением от отечественной религии и не скрывает своего желания, чтобы христиане опять возвратились к ней, но он отказывается от того, чтобы осуществить это желание силою, так как убедился, что это невозможно, и то, чего он уже не в состоянии отнять у христиан, он, с целью все-таки прикрыть свое бессилие, выставляет как дар своей милости по отношению к ним. Не заговорил ли в нем и голос совести? Потоки крови, которые он пролил, не лишали ли его, как и Диоклетиана, всякого покоя на его болезненном одре? Случайно выраженное в конце эдикта желание, чтобы христиане молились за него, дает, быть может, отчасти возможность думать так. Таким образом, были разрушены и надежды Галерия, и в лице его преступление получило отмщение. Вскоре потом он умер в невыразимых муках»1782.
Лишь только на местах был получен этот указ, признававший христианство религией дозволенной, все начальники провинций поспешно отпустили христиан, заключенных в темницах и томящихся в рудниках, на свободу. «Вслед за такими событиями, – пишет Евсевий, – вдруг как бы из недр ночного мрака воссиял некий свет: в каждом городе стали появляться церковные общества, многочисленные стечения (христиан) и вместе с тем обычные собрания для богослужений. Каждый из неверующих немало поражен был этим, дивился такому обороту дел, и христианского Бога провозглашал великим и единым истинным.
Из наших же (христиан) одни, прошедшие поприще гонений верно и мужественно, тотчас восприяли дерзновение (смелость) перед лицом всех, другие, ослабевшие в вере и душевно обуреваемые, спешили исцелиться (через покаяние), ревностно прося спасающей десницы у сильнейших и умоляя Бога о милосердии. Между тем и благородные поборники богопочитания, избавленные от страданий в рудокопнях, отправлялись в свои места и проходили через каждый город с бодростью и веселием, полные несказанной радости и невыразимого словом дерзновения (бодрости и мужества). Многолюдные их дружины совершали свой путь, воспевая по дорогам и общественным площадям песни и псалмы Богу. Посмотрел бы ты, с какими веселыми и светлыми лицами возвращались в свои жилища те, которые незадолго до того с невыносимой жестокостью были связаны и изгнаны из отечества. Даже и прежние наши убийцы, видя это несколько неожиданное чудо, радовались о таких событиях»1783.
Борьба, собственно, этим и закончилась. Только Максимин, соправитель Галерия, фактически не признал этого указа и продолжал в течение одного года притеснять христиан в подчиненных ему областях, внешне показывая вид, что ничего не имеет злого против них. Прекратив пытки и смертные казни, он прибег к зверским методам преследования: приказывал вырывать мечом у христиан правый глаз, и место глаза прижигать раскаленным железом или перерезывать сухожилия правой ноги, после этого так изуродованных посылать в областные медные рудокопни – «не столько для работы, сколько для ослабления и угнетения (для больших страданий)»1784.
Но вот, кара Божия постигла и этого ужасного гонителя. В 313 году он был поражен бичом Божиим по всему телу. Претерпевая жестокие страдания и муки, он лежал лицом вниз и почти умирал от голода; тело его иссохло от сильного жара, так что он стал неузнаваем и от него оставался только скелет, обтянутый кожей. Приближенные смотрели на него не иначе, как на гроб души, погребенной в совершенно разрушающемся теле. Между тем жар в теле еще с большей силой жег из середины его мозг, так что глаза у него вышли из орбит, вследствие чего он ослеп. «Однако же он еще дышал, исповедовался перед Господом и просил смерти. Наконец, сознавшись, что он потерпел все это справедливо, именно за вражду против Христа, испустил дух»1785.
После смерти Максимина император Ликиний1786 воздвиг гонение на его приближенных, ибо Максимин, враждуя с ним, дважды выступал против него войной. И получилось так, что ярые гонители христиан из правителей областей, единомышленники Максимина, волхвы и прочие, прославившиеся убиением бесчисленного множества христиан, претерпели достойное возмездие, были умерщвлены Ликинием. Одинаковой участи с этими врагами христиан подверглись также дети и родственники Максимина, бывшие прежде того гордыми и превозносившиеся своим господством над всеми людьми1787.