Но пусть не подумает кто, что исповедники и мученики во время пыток и гонений не чувствовали страданий. «Никак нельзя отрицать того, что во всех этих обстоятельствах они испытывали горесть, которую душевная сила не может совершенно скрыть и подавить. Нельзя не сказать, а тем более утвердить, что море не ручеек, по той причине, что возле берегов его много мелких мест; нельзя также отрицать ясности и светлости неба потому только, что оно иногда покрывается облаками, или отрицать плодородие пустыни потому, что в некоторых местах находится бесплодный песок и т. п. Так, равным образом, нельзя отрицать всей тяжести телесных и душевных страданий в праведниках потому только, что они благодушно и даже радуясь переносили их. Природа для всех и у всех одна. Огонь жжет, железо режет, голод мучит, жажда томит, обиды и огорчения возмущают дух – все это одинаково испытывает природа как грешного, так и праведного человека. Различие тут состоит в том, что первый падает под тяжестью страданий или же совсем убегает их, жертвуя для этого всем, что у человека есть святого и заветного, а второй честное и святое поставляет выше всего на земле, и в страданиях, как бы они ни были тяжелы, он не только не падает духом, но еще укрепляется, боль естественной природы вдыхает ему силу душевного мужества и таким образом его дух побеждает плоть, как у первых плоть господствует над духом»1804.
«Христианин, даже осужденный на смерть, изрекает только хвалу Богу», – свидетельствует Тертуллиан в своей «Апологии». Обычно в ответ на смертный приговор христиане восклицали: «Слава Богу!»
Архидиакон Лаврентий (память 10 августа), сожигаемый на раскаленной железной решетке, говорил: «Благодарю Тебя, Господи, Иисусе Христе».
«Господи, Всемогущий Боже, – молился св. Поликарп Смирнский, уже стоя на костре, – Отец Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого мы получили от Тебя познание (истины), Бог Ангелов, всей твари, всего человеческого рода, праведных, живущих пред лицом Твоим, я славлю Тебя, ибо Ты сподобил меня в этот день и этот час присоединиться к числу Твоих исповедников и причаститься чаше Христа Твоего».
Сциллитанийские мученики в Нумидии (в 180 г.), выслушав смертный приговор, благодарили Бога и, придя на место казни, снова принесли молитву благодарения за то, что сподобились пострадать.
При самых тяжких страданиях христиане проявляли удивительную кротость . Мы нигде не слышим выражений мщения или гнева, не слышим никаких проклятий или злословий. Нигде подобного не встречается и в надписях катакомб, в которых собирались христиане на богослужение во время гонений. Только один вздох читаем в римской катакомбе Каллиста: «О, жалкие времена, когда мы даже в пещерах не можем избегнуть наших врагов!» Не встречается даже изображений гонений, исключая одного изображения суда над одним христианином, сохранившегося на кладбище Претестата в Риме. Часто встречаются символические изображения пророка Даниила во рве львином, трех отроков в огненной пещи, пророка Илии, мчащегося на огненной колеснице. «Если мы примем во внимание тот пыл ненависти, с которым язычники гнали христиан, те бесчеловеческие жестокости, которые они позволяли себе с ними, то вполне поймем чистоту мученичества христиан, которые вполне следовали слову апостола: «Не воздавайте злом за зло» и увещанию Господа: «Молитесь за тех, которые поносят и гонят вас»1805. Очень часто встречаем, что мученики, по примеру св. первомученика Стефана, молились за врагов. Один палестинский христианин, по имени Павел, до того момента, как получить смертельный удар, молился, чтобы Бог приобщил всех язычников к вере и спасению, и простил судью, приговорившего его к смерти, и того палача, который приводил этот приговор в исполнение.
Пресвитер Пионий, пострадавший в Смирне в 250 г. (память 11 марта), из самого пламени костра молился за императора, своих людей и всех язычников. Когда его привели на место казни, он сам снял с себя одежду и, возблагодарив Бога, лег на крест, распростерши руки, чтобы его пригвоздили ко кресту. Когда его пригвоздили ко кресту, один из воинов сказал ему: «Покорись царскому повелению, Пионий, и я сейчас же выну гвозди, и ты останешься жив». Пионий кротко взглянул на него и сказал: «Уснуть хочу, чтобы проснуться к лучшей жизни». Тогда подняли и поставили его прямо, а к подножию положили дров и хворост и зажгли. Св. мученик, закрыв глаза, молился. Поднялось пламя и объяло крест. Присутствовавшие, не слыша Пиония, думали, что он уже умер, но через несколько времени он открыл глаза, посмотрел на народ и, сказав: «Господи, прими дух мой», предал душу Богу.