* * *
Джахан был уверен, что больше Михримах Султан к ним никогда не придет. Но она пришла. Одарив обоих своей обворожительной улыбкой, она также принесла слону гостинцы – и не какие-нибудь там яблоки или груши, а поистине царские лакомства: фиги, покрытые сладким кремом, шербет, марципан с вареньем из лепестков роз, сваренные в меду орехи. Джахан знал: чашка таких орехов стоит на базаре четыре аспры, никак не меньше. Вскоре у дочери султана вошло в обыкновение приходить в гости к белому слону всякий раз, когда царившие в серале порядки особенно досаждали ей. На Чоту она взирала с неизменным удивлением, словно не веря, что такой гигант может быть столь смирным и добродушным. Слона с полным правом можно было назвать султаном зверинца, но нравом он ничуть не походил на отца Михримах.
Предугадать, когда дочь правителя вновь появится в зверинце, было невозможно. Иногда она не показывалась неделями, и Джахану оставалось лишь гадать, чем она занята: жизнь во дворце оставалась для мальчика тайной за семью печатями. А бывало, что Михримах приходила повидать слона чуть не каждый день. Ее неизменно сопровождала Хесна-хатун, которая терпеливо ждала в сторонке, пока принцесса вдоволь налюбуется белым великаном. По недовольно поджатым губам няни можно было догадаться: ей не по душе увлечение Михримах. Но она не говорила ни слова, по всей видимости надеясь, что ее воспитанница вскоре сама поймет: дочери султана не пристало интересоваться каким-то слоном.
Прошел год. Вновь настало знойное лето. Джахан бережно хранил те немногие ценные вещи, что ему удалось стащить: серебряные четки, которые он украл у главного садовника, шелковый, расшитый золотом носовой платок, который обронил новый евнух, фарфоровый расписной кувшин из дворцового буфета, золотое кольцо – его потерял посетивший зверинец чужеземный посланник. Джахан знал: всех этих жалких пустяков отнюдь не достаточно, чтобы удовлетворить алчность капитана Гарета. Но о том, где хранятся драгоценности султана, он по-прежнему не имел понятия и, честно говоря, с течением времени думал об этом все меньше и меньше. С того дня как они расстались на пристани, Гарет не давал о себе знать. Правда, он постоянно преследовал мальчика в страшных снах, подобно грозной тени, наползающей из прошлого. Джахан терялся в догадках, почему капитан не появляется наяву и не требует исполнения уговора. Единственное объяснение, которое приходило ему в голову: старый морской волк погиб во время очередного плавания.
Чота чувствовал себя превосходно, за год заметно вырос и прибавил в весе. Все разговоры, которые вели между собой дочь султана и погонщик, вертелись исключительно вокруг слона. Тем сильнее был изумлен Джахан, когда однажды Михримах начала расспрашивать его о жизни в Индии и о том, каким образом он оказался здесь. На следующий день мальчик поведал ей целую историю. Михримах слушала, сидя под кустом сирени, а он стоял перед нею на коленях. Девушка пристально его разглядывала, но сам Джахан не решался поднять на нее глаза. Она была так близко, что он ощущал аромат ее волос, но между ними лежала пропасть, и он не мог забыть об этом ни на мгновение.
В огромной и богатой стране, называемой Индия, жил-был бедный мальчик по имени Джахан. Домом ему служила жалкая хижина, стоявшая неподалеку от дороги, по которой часто проходили отряды воинов. То были стражники, охранявшие дворец шаха Хумаюна. Под одной крышей с Джаханом жили пять его сестер, а также мать и отчим, который одновременно приходился ему родным дядей, поскольку был старшим братом отца. Джахан с ранних лет отличался любопытством. А еще он любил рисовать, лепить и мастерить всякие поделки, причем материалом для них служило все, что попадалось мальчику под руку: глина, дерево, камни, прутики. Как-то раз он построил на заднем дворе большую печь, чем несказанно обрадовал мать: в отличие от прежней, новая печь совершенно не чадила.
Конечно, прежде у Джахана был родной отец, но он исчез из его жизни, когда мальчику не исполнилось и шести лет. Всякий раз, когда Джахан пытался расспросить мать, куда подевался папа, та отвечала: «Он уплыл от нас по морю». И Джахан воображал, как его отец поднялся на борт корабля, совершил долгое плавание и достиг берегов некоей чудесной страны, где под ногами валяются драгоценные камни.
Другой мальчик, возможно, быстро догадался бы о том, что мать обманывает его, но Джахан предпочитал утешаться выдумками. Лишь несколько лет спустя он понял, что мать сплела вокруг него затейливую паутину лжи, предохранявшую сына от горькой правды. И даже когда мама вторично вышла замуж, за старшего брата своего первого супруга – человека, который стал глумиться над нею с первых же дней совместной жизни, – мальчик продолжал верить, что его родной отец когда-нибудь вернется. В бессильной ярости он наблюдал, как отчим сидит на отцовской циновке, спит на отцовской постели, жует листья бетеля, заготовленные еще отцом. Мать всячески старалась угодить супругу, и отчим воспринимал это как должное. Он не только ни разу не поблагодарил ее, но, напротив, без конца осыпал жену бранью. Придиркам не было конца. Огонь, который она разводила, горел недостаточно ярко, молоко у нее слишком быстро прокисало, а если жена жарила пури, отчим заявлял, что лепешки по вкусу напоминают овечий помет. Самая же главная вина бедняжки состояла в том, что она не могла родить ему сына.