Сердечно распростившись с цутигумо, Василий отнес ларец в свою каморку под самой крышей Сухаревой башни. Там он сломал на ларце охранное заклятие.
Внутри стопкой лежали сложенные пополам бумаги. Под ними схоронился конверт, запечатанный красным сургучом. На оттиске Василий разглядел графский герб. В углу в маленькой коробочке лежали часы из белого капа. Столько энергии, сколько было в этом предмете, Василий не видел еще ни в одном артефакте, коих в коллекции учителя хранилось неимоверное множество.
Киприянов развернул первый листок.
«Дорогой мой Василий Онуфриевич! — различил он ровный почерк графа. — Должно быть, ты уже знаешь, что меня более нет. Я принял заслуженную кару и сброшен навеки в Сумрак. Но поступить иначе было бы поперек моих правил. Ты часто допытывался у меня, отчего мы никак не выпустим шестой лист нашего Календаря. Прочти его, и ты разом поймешь меня и простишь».
Василий дрожащими пальцами развернул вторую бумагу. Беглый взгляд ухватил заголовок: «Предзнаменование времени на едино лето, тако и на прочие годы непременно звезд, падающих на небесную твердь и ея способную сокрушить».
Первой датой было пятнадцатое число прошедшего апреля. Кроме даты, ничего более не значилось. Следующая дата уже имела приписку с широтой и долготой места. По коже Василия словно пробежали искры: эти минуты и секунды были ему знакомы.
Продолжая не верить глазам, он вернулся к письму:
«Ученик мой! В этот раз я отвел от нашей державы великую беду. Заклинаю тебя — избавь ее от несчастий в следующий. Сохрани в память о нашем государе его славную столицу, пусть даже тебе придется отдать за это плату большую, чем отдал я».
Осознание происходящего лавиной наваливалось на Василия. Местом следующего падения небесного камня был Санкт-Петербурх.
«Заклинаю тебя, прояви все усердие, на которое ты способен! Надеюсь, ты справишься. Благо времени у тебя еще предостаточно».
Василий глянул на страницу Календаря. До беды оставалось еще сто семьдесят три года.
«Благословляю тебя на это праведное дело, Василий Онуфриевич, и прощай. Иаков Брюс, — прочитал Киприянов внизу страницы. — Посылаю тебе мой последний гостинец и письмо. Снеси его моему другу — профессору анатомии и ботаники в Базеле Даниилу Бернулли, и верь его советам, как моим».
Следующим утром Василий Онуфриевич Киприянов накинул на себя первую в жизни личину и выехал в Швейцарию.
Ветер гнал стылый воздух с Рейна на левый берег. Василий закончил свой рассказ, и теперь в комнате слышался лишь гуляющий по коридам замка сквозняк.
Даниил Бернулли молчал. Подслеповато щурясь, он изучал сквозь увеличительное стекло письмо покойного графа.
— Примите мои искренние соболезнования, господин Киприянов, — пожевал губами швейцарец.
— Боюсь, они мне не помогут, профессор, — устало улыбнулся Василий.
— М-да, я понимаю, — протянул Бернулли. Письмо Брюса все еще стояло у него перед глазами. Среди прочего старинный друг просил приглядеть за своим последним учеником. — Давайте поступим вот как, — вдруг встрепенулся Бернулли. — С завтрашнего утра вы становитесь послушником Лиги патентных стряпчих и поступаете на обучение в наш университет. А что касаемо вашего главного вопроса — мне потребуется консультация, — задумчиво добавил швейцарец.
На следующий день Бернулли исчез. К исходу третьей недели Василий выпытал у однокашников, что профессор уехал в Персию к звездочетам.
Октябрь подходил к концу. Природа готовилась к зимней спячке. Тени становились длиннее, а ночи все больше пахли речной сыростью.
В одну из таких ночей в келье Василия появился Бернулли.
— Абу Али Хусейн ибн Абдуллах ибн Сина шлет привет и скорбит о твоей утрате, — слегка поклонился Бернулли и поморщился. Со стороны это выглядело глупо, но традиции в Лиге чтили. — А еще он рассказал мне о будущем.
Василий поднялся с узкой лавки и закутался в лоскутное одеяло.
— Ты уже слышал о Последнем Ищущем?
Киприянов кивнул. Легенду о проклятии и пророчестве рассказывали послушникам на первом же занятии. В давние времена, почти сразу после заключения Договора, безумный маг проклял первых алхимиков и ученых за их богомерзкую работу. И предрек он, что появится среди Иных величайший ученый муж — Последний Ищущий. И постигнет он глубину Сумрака и раздаст сие знание каждому человеку. И мир изменится навсегда.
Легенда легендой, но с тех пор раз за разом становились небесные светила, предрекая рождение Последнего. Раз за разом маги из Лиги находили ребенка и брали под патронаж, отводя беду. Потом наступали годы спокойствия, и небо вновь подавало знак — родится губитель Сумрака.