Бальтазар спокойно произнес:
— Чем сильнее человек, тем сильнее чародей.
— Гениально! Еще один бесполезный лозунг.
Бальтазар начал терять спокойствие:
— Попробуй взять другую швабру, поменьше. Твое кольцо раздает обещания, которые ты не в силах выполнить. Ты не способен совладать с собственной магией, потому что не веришь в себя.
— О да, — отозвался Дейв, не уступая. — Именно этим вы и занимаетесь?
— Чем я занимаюсь, не имеет значения.
— У вас нет друзей. Нет собственной жизни. Я даже не уверен, способны ли вы чувствовать. И вы хотите превратить мою жизнь в ад!
Гнев Бальтазара стал сильнее:
— Ты и понятия не имеешь, что такое ад!
Дейв затронул болезненную струнку. С минуту оба молчали. Бальтазар посмотрел на ученика и постарался вспомнить, как тяжело приходилось ему самому, когда он учился у Мерлина.
— Ты делаешь успехи, — заверил он юношу, возвращая себе спокойный тон.
Дейв снял кольцо и сосредоточился на кресле, которое он передвинул в первый день занятий. Как он ни старался, на этот раз кресло не сдвинулось с места.
— Послушайте, я не тот, кто вам нужен. Я не герой. Прошу меня извинить. Я всего лишь зануда, подвинутый на физике. — Дейв опустил глаза и посмотрел на блестящие носы своих старомодных ботинок и добавил: — И у меня в них дурацкий вид.
Он снял ботинки и надел свои старые кроссовки. Потом направился к двери, но Бальтазар преградил ему путь.
— Пустите, — велел Дейв.
Бальтазар подумал и принял решение. Он шагнул вбок и освободил Дейву дорогу.
Дейв вышел на улицу и отправился прямиком в кофейню, где он дал Бекки первый урок. Может быть, она сейчас там? Может быть, ему всё же удастся спасти свидание? Он вошел в кафе и сразу увидел Бекки. Она покупала свой любимый мятный чай. Дейв улыбнулся.
Но потом он увидел, что к ней направляются Андре и еще целая компания ребят. Она радостно улыбнулась им.
Дейв опоздал.
Он повернулся и ушел. Но в последний миг Бекки заметила его отражение в витрине с пирожными. Она выглянула и увидела, как он уходит, убитый горем. Бекки не знала, как поступить, поэтому только стояла и смотрела ему вслед.
Она была не единственная.
С крыши дома на другой стороне улицы за Дейвом следила еще одна пара глаз. В отличие от Бекки, в этих глазах не было ни капли дружелюбия.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дейв решил спрятаться в каком-нибудь тихом уголке и хорошенько обдумать всё происходящее. Поэтому он снова поднялся на смотровую площадку здания «Крайслера», туда, где Бальтазар впервые рассказал ему о магии и чародействе. Как ему хотелось бы вернуть всё на свои места, жить так, как он жил до этой сумасшедшей ночи!
Дейв снял кольцо с пальца и прочитал надпись. Страшно захотелось сбросить кольцо вниз, но ему помешал внезапный порыв ветра. Раздался голос:
— Дейв!
Он обернулся и увидел Бекки.
— Что ты здесь делаешь?
— Я увидела тебя возле кафе, — объяснила она. — И вид у тебя был очень расстроенный.
— Ого, — сказал он. — Неужели так плохо?
Она с улыбкой постаралась его успокоить:
— Давай вернемся туда, откуда всё начиналось. Десять лет назад, да?
— Точнее, в детском саду.
— Ты считаешь, после одного проваленного свидания я возненавижу тебя на всю жизнь?
Дейв выдавил улыбку.
— Как-то раз один мой друг привел меня сюда, — сказал он, обводя рукой смотровую площадку.
Бекки старалась держаться подальше от перил.
— Ты не боишься высоты?
Дейв и сам не заметил, как близко подошел к краю.
— Раньше боялся. А сейчас нет. А ты боишься?
— Все мы чего-нибудь боимся, верно?
— Некоторые — очень многого, — рассмеялся Дейв.
Бекки подошла поближе к перилам, взяла Дейва за руку и обвела глазами раскинувшийся внизу город.
— Ого! — воскликнула она.
— Угу, — поддакнул он.
— Помнишь, как ты нарисовал Кинг-Конга на окне автобуса? Получилось, будто он карабкается на Эмпайр-Стейт-билдинг, — сказала Бекки после минутного молчания.
— Ты помнишь? — изумился Дейв.
— Здорово получилось, — кивнула она. — Ты видел мир по-своему. Видел то, чего другие не замечают.
— Я старался произвести на тебя впечатление, — признался он.
— Тебе это удалось, — рассмеялась она. — Неплохо для десятилетнего мальчишки.
Дейв покачал головой.
— Что? — спросила она.
— Ирония судьбы: в десять лет я был гораздо интереснее, чем стал в двадцать.
Она заглянула ему в глаза.
— Насколько я вижу, двадцатилетний Дейв тоже не так уж плох.