Поглядев на свою ладонь, пожелал увидеть камень. Мгновение спустя небольшой кусочек выплыл прямо из руки. Повертев его немного, убрал на место и решил, что пора подниматься наверх. Для того, чтобы оказаться наверху, пришлось прыгать. Выбравшись в зал на поверхности, я подвинул истукана на место. Его ширины оказалось достаточно, чтобы закрывать проход полностью.
На улице уже начало темнеть. Около входа меня ждал Терен вместе с десятком человек.
– Что-то случилось? – спросил я у него, оглядывая людей.
– Они согласны на лечение, – ответил Терен, переминаясь с ноги на ногу.
– Да? Отлично, – я кивнул, оглядывая хмурые и изможденные лица. Судя по всему, здесь собрались только самые тяжелые и безнадежные больные. – А здесь есть те, кто уже не может сам ходить? Я имею в виду, не именно здесь, а вот там? – я махнул рукой в сторону хлипких построек. Люди между собой переглянулись, а потом несколько человек неуверенно кивнули. – Есть? Ведите, хочу посмотреть. Думаю, им тоже уже все равно.
Терен быстро переговорил с людьми, раздал пару затрещин. Я так понимаю, некоторые не были согласны пропускать вперед себя еще кого-то. Всё-таки люди бывают очень эгоистичны. Я наблюдал за происходящим, не вмешиваясь.
Первым делом Терен привел меня в шалаш (если так можно назвать странное строение, сделанное с помощью нескольких палок и драной тряпки), в котором лежали двое. Я даже сразу не признал в этих обтянутых кожей скелетах женщин. Мумии и то лучше выглядели. Терен сказал, что это мать с дочерью.
Велев оставить меня наедине с больными, я сел на пол рядом и перешел на аурное зрение. Да уж, энергетическая оболочка обеих женщин выглядела, как затасканная до дыр половая тряпка, которую забросили куда-то во влажную среду, отчего она начала гнить быстрее. Мне показалось, что я даже ощущал этот неприятный запах разложения.
«Это, вообще, исправить можно?» – спросил я, пытаясь понять, с какого боку подступиться. Если аура такая, то что же творится с внутренними органами этих женщин. Не удивлюсь, что боль они испытывают адскую, когда приходят в себя. Если приходят, конечно. И как еще души в телах держатся, непонятно.
«Попробуй, – откликнулся довольно безразлично Арагур. – Это будет хорошей тренировкой».
Подавив легкое раздражение, вспыхнувшее где-то на периферии сознания, я кивнул и приступил к работе. Изменять ауру оказалось не труднее, чем выращивать ее на пустом месте из остаточной энергии. Именно поэтому спустя некоторое время жизнь двух женщин была уже вне опасности. Правда, они до сих пор выглядели, как давно не евшие зомби, но вид их уже не напоминал засушенных мумий.
Спустя еще несколько часов, когда их ауры стали выглядеть не так страшно, младшая женщина очнулась. Застонав, она кое-как разлепила глаза и посмотрела на меня мутным, болезненным взглядом.
– Еще немного, – сказал я, положив руку женщине на лоб, и продолжил преобразование.
Из хижины я вышел на следующий день. Выпрямившись, потянулся. Тело у меня, конечно же, не затекло, даже не устало, но некоторые движения я проделывал на автомате, явно по привычке.
– Напоите их кто-нибудь, – попросил я, а потом добавил: – Простой водой, не из источника.
Мне нужно было понаблюдать, станет ли аура снова изменяться спустя некоторое время или нет, а вода, наполненная полезными минералами, могла помешать эксперименту.
На мою просьбу откликнулся Терен. Он сразу же вошел в шалаш, отцепляя от пояса флягу с водой. Вышел он через пару минут, при этом вид у него был какой-то пришибленный.
– У них, вообще, родственники есть? – поинтересовался я у Терена, будучи уверенным, что тот знает. Мне кажется, Терен раньше был кем-то вроде старосты или главы какого-то поселения, уж больно характер у него подходящий. Довольно ответственный мужчина, спокойный, уравновешенный. Впрочем, все может быть и не так. Из-за сложности считывания мыслей я старался лишний раз этим не заниматься, понемногу отвыкнув от привычки лезть в чужую голову постоянно.
– Нет, – Терен качнул головой и взглянул на меня. В его взгляде на мгновение мелькнуло нечто вроде легкого испуга, смешанного с удивлением и еще чем-то, не совсем понятным.
– Тогда мне нужен кто-нибудь, кто станет за ними ухаживать.
– Никто не будет. Здесь каждый сам за себя.
– Да? – я окинул взглядом поселение. – Тогда я не стану никого больше лечить, – пожал плечами. – Так и передай. Мое дело вылечить, а в реабилитационный период они пусть сами друг о друге заботятся.