— Может, он отошел и заблудился?..
— Боюсь, что нет, — покачал головой Николас.
— Что ты хочешь сказать?
— Дэйви отбился не случайно. Он сбежал.
Некоторое время ушло на то, чтобы вернуться к развилке. Решив, что сейчас искать Дэйви бессмысленно, Николас предложил отправиться к дому мальчика в Холли-лодж, поскольку, скорее всего, сбежавший ученик должен быть там. Объездной тракт был шире, и всадники смогли ехать бок о бок.
— Я думаю, что он, наверное, передумал, — заговорил Илайес.
— Передумал что?
— Играть в театре. С виду он, конечно, послушный, но в тихом омуте черти водятся. Он ведь все-таки мальчишка. Видать, оскорбился, что на него наденут женское платье. Я его понимаю: меня бы это тоже задело.
— Оуэн, это не причина взять и вот так нас бросить.
— А может, он просто играет с нами?
— Может быть, — кивнул Николас, — однако тут не все так просто. Теперь ясно, отчего он так набивался нам в проводники: для него это был чудесный шанс сбежать.
— От кого?
— От нас, от труппы, от Лондона.
— Зачем же он так рвался стать учеником?
— Рвался? Не уверен. Решение за него принял отец.
— Ему-то это на что?
— А вот это пока загадка.
Вскоре показался дом — громоздкий, отделанный деревом, с соломенной крышей. Из труб, клубясь, валил дым. Сбоку высилась кирпичная стена, защищавшая дом и пристройки от ветра. Проехав через небольшой парк, актеры спешились. Слуга впустил гостей в холодную залу и отправился звать господина. И вот появилась дородная фигура Джерома Страттона. Николас поздоровался и представил хозяину Оуэна Илайеса.
— Я гостей не жду, — грубо бросил Страттон. — Поэтому, боюсь, времени уделить вам не смогу. Насколько я понимаю, вы держите путь в Сильвемер?
— Да, сэр.
— Что ж, вы уже близко. Я прикажу слуге, чтобы он показал вам дорогу.
— У нас уже есть проводник, мистер Страттон. Вернее, был, пока мы не потеряли его в лесу. Мы хотели узнать, не приходил ли он к вам.
— Разумеется, нет. С какой стати он должен был явиться сюда?
— Дело в том, что проводником был ваш сын.
— Дэйви? — Страттон был потрясен.
— Он упросил нас взять его с собой, — молвил Илайес. — Мы подумали, что он стосковался по дому.
— Сомневаюсь, — поворчал Страттон. — Значит, говорите, в лесу потерялся?
— Да, — признался Николас. — Вернее сказать, сбежал.
Суфлер рассказал об исчезновении мальчика и увидел, как раздражение на лице Джерома Страттона сменяется яростью. В Шордиче купец показался Николасу веселым и добродушным, однако теперь изысканные манеры пропали без следа. Стиснув кулаки, Джером бросил на гостей полыхающий злобой взгляд.
— Вы его упустили! — зарычал он.
— Мы и думать не думали, что он собирается бежать…
— Может, он просто заблудился? — предположил Илайес.
— Еще чего! — рявкнул Страттон. — Лес принадлежит мне, я им торгую. Дэйви часто там гулял, играл в прятки с друзьями, обожал смотреть, как работают лесорубы. Он знает лес как свои пять пальцев и не может потеряться. Он сбежал.
— Но почему? — недоумевал Илайес.
— Вот это я и собираюсь узнать. Он ученик «Уэстфилдских комедиантов», и теперь ваш черед за ним следить. Как вы могли его упустить, идиоты?!
Валлиец набычился, и Николас поспешил вмешаться, прежде чем Илайес взорвется:
— Простите нас, мистер Страттон, мы приложим все усилия, чтобы отыскать, мальчика. Если кто-то хочет стать членом труппы, то потом не сбегает при первой же возможности. А коли вы и вправду считаете нас идиотами, то зачем же в таком случае доверили нам сына?
— И между прочим, — запальчиво добавил Илайес. — мы попали в засаду и спасли Дэйви жизнь. И если вы считаете нас идиотами, можете отправить нас в «Бедлам»[6] — пусть нас на цепь посадят!
— Ну хорошо… я погорячился, — проговорил Страттон. — Прошу меня простить, джентльмены. Вы принесли дурные вести, однако вас не в чем винить.
— Может быть, Дэйви не очень хочет быть актером? — кинул Николас пробный камень.
— Хочет-хочет. Только о театре и говорит.
— А кому первому пришла в голову мысль отдать его в комедианты?
— Разумеется, мне.
— Несмотря на то, что вас ждала разлука с сыном?
— Дэйви — неугомонный сорванец. Он хочет воли — крылышки расправить.
— А ваша жена как отнеслась к этому?
Страттон помрачнел еще больше.
— Моя любезная супруга скончалась прошлой осенью, — скрипнув зубами, ответил он. — Если бы она была жива, то желала бы для Дэйви точно такой же судьбы, что и я.
6