— Но сэр Майкл и леди Элеонора очень уважают актеров.
— Театр — сущее проклятие. Он развращает всякого, кто имеет к нему отношение.
— Довольно спорное утверждение, Реджинальд.
Орр был потрясен:
— Хотите сказать, что одобряете эту затею?
— He то чтобы полностью, — проговорил Димент, отступая перед яростью Реджинальда. — Но я не имею права осуждать сэра Майкла или указывать ему, кого приглашать в его собственный дом.
— Остановите комедиантов! Они несут одни пороки!
— Они всего-навсего будут развлекать гостей, которые съедутся в Сильвемер.
— Нет, — Орр поднял указательный палец, — они едут соблазнять и развращать. Театры — вместилище греха. Они пестуют непристойность, дурачество, идолопоклонство. Они развращают невинные души и глумятся над приличиями. Комедианты — прирожденные развратники. Пока они здесь, ни одна женщина в радиусе десяти миль не может чувствовать себя в безопасности. — Он гневно потряс кулаком. — Остановите этих актеришек, чтобы они и близко не смели приближаться к Сильвемеру! А если вы этого не сделаете, — пригрозил он, — этим займется кто-нибудь другой!
Глава 6
Когда ключ в замке повернулся, уже давно рассвело. Николас Брейсвелл так больше и не уснул в эту ночь, решив караулить Дэйви Страттона. Сейчас мальчик крепко спал в своей постели. Николас встал и, проскользнув мимо его кровати, открыл дверь. По коридору удалялся слуга.
— Подождите! — крикнул Николас.
— Доброе утро, сэр.
— Нас заперли на ночь.
— Да, сэр.
— Почему?
— Мне так приказали, сэр.
— Кто?
— Управляющий, мистер Тейлард, сэр.
— Он вам объяснил — зачем?
— Нет, сэр. — Слуга указал на стопку аккуратно сложенной одежды: — Утром для мальчика из Холли-лодж доставили новое платье. Я его положил сюда.
— Спасибо.
Николас отпустил слугу и, подхватив одежду, вернулся в комнату. Ругать слугу за то, что он выполнил приказ, смысла не имело. Надо поговорить с Ромболлом Тейлардом лично. Одно дело, если бы гостям дали ключ, посоветовав запереться на ночь, но ведь произошло совсем другое. Их заперли словно пленников, и теперь Николас жаждал узнать почему.
Оуэн Илайес заворочался в постели. Он поприветствовал новый день громким зевком и потер глаза, разгоняя остатки сна.
— Доброе утро, Оуэн.
— Что, уже встал?
— Хотел перехватить слугу, когда он меня выпустил.
— Ты о чем?
— После того как мы уснули, нас заперли. Снаружи.
Валлиец сел в постели.
— Мне это совсем не нравится. Разве так следует поступать с гостями? — Оуэн все больше распалялся. — Такого можно ждать в Ньюгейте или в Маршалси, но только не в такой усадьбе, как Сильвемер. И это зовется гостеприимством?! Зачем сэру Майклу понадобилось сажать нас под замок?
— Об этом я и хочу спросить управляющего. Нас заперли по его приказу. Но, знаешь, — Николас усмехнулся, — это сыграло нам на руку. Ночью Дэйви снова пытался сбежать.
— Тысяча чертей! — вскричал Илайес, вылезая из постели. — Сейчас я с этого постреленка шкуру спущу!
Николас остановил его:
— Погоди, пока мы не выберемся из Сильвемера. Тогда и попытаемся вытянуть из него правду.
— Зачем ее вытягивать, когда ее можно просто-напросто выбить из мальчонки вместе со всей дурью?
— Лучше оденься. Я разбужу паренька, и мы пойдем поищем, где здесь нам собираются подать завтрак.
Однако громкий голос Оуэна уже разбудил Дэйви. Ночью, перед тем как снова отправить в постель, Николас заставил мальчика раздеться, и сейчас, заспанный, в измятой рубахе, паренек выглядел таким маленьким и беззащитным. Решительность, с которой он вновь пытался бежать, исчезла без следа. Дэйви был напуган, ожидая новых попреков от Николаса и сурового наказания от Илайеса. Пряча взгляд, он потянулся к изорванной одежде, но тут заметил новое платье и принялся одеваться. Николас плеснул в таз воды и умылся.
— Ты тоже умойся перед выходом, — обратился он к Дэйви.
Мальчик послушно кивнул.
— На горшок хочешь?
— Нет-нет.
— А как захочешь, — предупредил Илайес, — один из нас будет держать тебе пипиську. Глаз теперь с тебя не спустим.
Дэйви судорожно сглотнул и застегнул последние пуговицы. В скором времени троица, дружно топоча, спускалась по лестнице. В кухне их уже ждал слуга, а затем подошел и повар со снедью. Мальчик проголодался и на этот раз присоединился к Николасу и Оуэну, которые уминали за обе щеки пироги с индюшатиной. Мужчины запивали еду разбавленным элем, а Дэйви подали чашку молока.