Наконец-то Оби-Ван поделился чем-то значительным с ним. Было время, особенно в самом начале, когда Анакин сомневался в том, что заставило ОбиВана взять его в качестве своего падавана. Он знал, что Оби-Ван поступил так по желанию Куай-Гона. Так был ли он бременем для джедая? Всего лишь обещанием, сделанным умирающему другу? Больше всего на свете Анакин хотел, чтобы у него с Оби-Ваном была такая же связь, как у его мастера с КуайГоном. Бывали времена, когда такая близость казалась недостижимой.
Глава 15
Оставшись один в своей каюте, Оби-Ван опрыскал лицо холодной водой. Когда он поднял голову и бросил взгляд в маленькое зеркало над умывальником, он был почти удивлен, увидев свое взрослое лицо. Сегодня его дважды переносили обратно в юность. Это заставило его почувствовать себя взбудораженным и неуверенным, будто бы ему вновь было тринадцать лет.
Встреча с Андреей была наслаждением. Она воскресила приятные воспоминания. Миссия на Телосе была заковыристой, но Оби-Ван вспоминал о ней, как о времени, когда Куай-Гон и он восстанавливали свою связь после того, как он ненадолго покинул джедаев и своего мастера. Они работали по старой схеме, и впервые с отлучки Оби-Вана, Куай-Гон искренне принял его обратно. Он заставил Оби-Вана почувствовать, что их связь крепка и станет еще крепче. Так оно и было.
Но Кад… Юни, поправил себя Оби-Ван. Это столкновение было менее приятным. Он все еще помнил ненависть в глазах Када, звук трескающего дерева, когда обрушился посох, осознание того, что мальчик желал ему смерти. И то, как он ожидал удара, не сделав ничего в свою защиту, ощущая что, если удар его достигнет, то он в некотором роде наконец примириться со смертью Брука. Что тогда он искупит свою вину.
Он никогда не рассказывал Куай-Гону об этом моменте. Это не было тем, что надлежит думать или чувствовать джедаю. Он должен был смириться с исходом своего поединка с Бруком. Однако, думал Оби-Ван, уставившись на свое повзрослевшее отражение, даже двенадцать лет спустя он все еще не примирился.
Он вернул свой разум в настоящее. Он заметил восхищение своего падавана работами БиоКрейсера. Здесь было много, чем можно было восхищаться. Но Оби-Вана тревожила философия Юни. По его мнению, на БиоКрейсере собрались разочарованные идеалисты. Затворническое мировоззрение Юни базировалось на гневе и горьком разочаровании.
Ему не нравилось изменение в Андрее. Он знал его как пламенную защитницу своей планеты. Неужели Юни застал ее в таком упадническом настроении, что смог завоевать ее горечью и отчаянием?
Оби-Вану приходилось бывать на заданиях, казавшихся безнадежными вначале. Конечно, он видел, как торжествовали злодеи. Он видел, как гражданский войны раскалывали миры. Но так же он видел и то, как существа объединялись в борьбе за свою планету и добивались успеха, несмотря на кажущуюся невозможность такого исхода. Философия Юни его не впечатляла. Юни был циником, прятавшимся за маской идеализма.
Так же его беспокоила мысл, что все, кто собрались на БиоКрейсере, внесли свои состояния в общую казну. Андреа открыто признала это, но ОбиВана занимал вопрос кто же контролировал эти баснословные суммы. Кад? Его отец? Он до сих пор не доверял Воксу Чану. Несмотря на его предполагаемую реабилитацию, Оби-Ван не забыл о его участии в разорении Телоса. Его удивило, что Андреа закрывала глаза на это. Похоже, она оставила свой здоровый скептицизм на своей родной планете.
Все еще погруженный в свои мысли, Оби-Ван забрал Анакина и предложил поужинать в близлежащем кафе. Он хотел воспользоваться возможностью и понаблюдать за жителями БиоКрейсера в свободной, неслужебной атмосфере.
Анакин скоро был полностью занят едой, которая оказалась свежей и вкусной. С возрастом еда все меньше значила для Оби-Вана. Со временем он осознавал, каким изумительным мастером был Куай-Гон, что касается общего, так и в мелочах. Куай-Гон всегда относился к нему как к джедаю, но никогда не забывал, что в то же время он был и растущим мальчишкой. Оби-Ван спросил себя, был бы ли он без примера Куай-Гона таким же внимательным к потребностям Анакина, каким он сейчас старался быть.
Оби-Ван ел не спеша. Одновременно он незаметно осматривался в людном помещении, обращая внимания на малейший жест. Он наблюдал за тем, как посетители обращались друг с другом.
Неожиданно на стул напротив него плюхнулся человек, на лице которого расплылась широкая ухмылка. — Ну, каковы ставки?