И народ потянулся к нему, - застарелые болячки лечить, оперироваться. Прежнего-то хирурга люди боялись, как разбойника. Так и говорили
- Зарежет спьяну! - А про Иванушку говорили:
- Руки у него золотые! Руки-то в хирургии не главное. Главное - голова. А Иванушка-дурачок операциями увлекся. Умные книжки читать перестал. Недостатком времени оправдывался. А какие могут быть оправдания, если жизнь человеческая в твоих руках находится!
Вот раз приносят мужики на самодельных носилках к Иванушке на прием женщину. Не старую еще. Живот огромный, рвет ее постоянно, стула нет. Умирает совсем! Иванушка-дурачок слышал краем уха от преподавателей своих умную пословицу. Говорят, ее сам Гиппократ придумал. В Ивановой интерпретации она звучала так:
- Каждый умный хирург всегда норовит больному палец в жопу сунуть! - Для уточнения диагноза, не подумайте чего плохого. Вот и в этом случае провел Иванушка женщине исследование per rektum , а палец туда не лезет!
Иванушка-дурачок ставит мгновенный диагноз
- Рак прямой кишки, непроходимость.
После короткой инфузионной подготовки берет больную в операционную. Планирует для ее спасения сделать свищ в слепой кишке, для отвода кала и газов, - цекостомию. Под местной анестезией.
Разрезает живот. Видит что-то огромное, синюшно-багрового цвета. Думает:
- Это толстая кишка так раздулась. Начинает кисетный шов накладывать, а кишка под иглой хрустит, как огурец на зубах. Прокалывает Иван ее осторожно в центре кисета .....Отодвинулся даже, ожидая выброса фонтана из кала и газов. Ан, нет! Вытекло около полстакана светлой мутноватой жидкости - и всё. Огромное багровое образование в животе, так и осталось тех же размеров. Еще пару кисетов в разных местах наложил Иванушка сгоряча. Результат прежний. Совсем он растерялся. Не знает, что дальше делать. Хотя вида не подает. Одна Анна Ивановна догадалась о его состоянии. Тактично говорит:
- Иванушка Иванович, я слышала, что "большой" хирург всегда делает большой разрез. - А сама уже больную в наркоз вводит. Иванушка на эту паллиативную операцию разрез сделал всего сантиметров десять. Он благодарно взглянул на Попрашапочку и лихо расширил разрез до мечевидного отростка грудины и до лобка. Только он это сделал, из операционной раны, как черт из табакерки, выскочила огромная многокамерная опухоль яичника, диаметром около метра. Плюхнулась Иванушке на живот. Чуть больную за собой за связки со стола не утащила. Все опешили - это ж сколько нужно растить такую?
Теперь, благодаря Анне Ивановне, Иванушка знал, что делать дальше. Ловко орудуя зажимами, скальпелем и ножницами, он быстро удалил десятикилограммовую опухоль.
С тех пор Иванушка-дурачок прибил в дальнем углу операционной полку, куда поставил все нужные ему умные медицинские книги, предварительно простерилизовав страницы горячим утюгом. А вместе с обычным операционным столом, Ягодка накрывала второй - с нужной по теме операции книгой, которую она листала для доктора стерильным корнцангом.
И зашумел в поле за дальним кордоном ветер, полетел из жопы чертей тамошних дым. Пошла оперативная активность Иванушки-дурачка, метать клочки по закоулочкам.
Был в тех краях острог общего режима, звался Учреждение УД 33/3. Очень любили столичные начальники к шефу тюрьмы ездить. Прекрасная природа, рыбалка, охота, банька. Все тридцать три удовольствия, смоченные водочкой. Вот как-то раз прилетели они на ковре-вертолете, проверять работу тюремную, а их уже ждут. Травка да кустики пожухлые перед острогом - зеленой краской выкрашены, дорожки асфальтовые с мылом намыты, колеса у машин гуталином начищены! Лепота!
И началась проверка. Сначала, конечно - банька, переходящая в дружеский ужин. Потом уже - охота и рыбалка. На охоту уже ночью поехали. На телегах трехколесных - мотоциклах. Экзотики им захотелось. Ведь вертолет под боком.
А утром уже, часу в восьмом, волокут совсем обезумевшие вертухаи на плащ-палатке полковника проверяющего. Без сознания, бледно-зеленого цвета. Если бы не кровавые кишки, торчащие наружу, Иванушка поставил бы диагноз:
- Алкогольное опьянение тяжелой степени. - Но тут что-то другое. Надо спасать.
Это боевые офицеры устроили гонки на мотоциклах по ночным полям. За кабанами охотились. И бедолаге полковнику на огромной скорости ручка руля врезалась в брюхо. Вырвала кусок мяса, аж кишки полезли.
Иван Иванович не заметил, как перешел со сказочного речитатива на казенный язык историй болезни. Но Лёва внимательно слушал и молчал.
Наша хирургическая бригада быстро развернула операционную. Анна Ивановна все водку вполголоса ругала:
- Если бы не два литра, принятые бравым полковником на грудь, от шока помер бы непременно. И забот бы меньше. А так помрет после операции, сплошные проблемы начнутся!
- Вскрыл Иван у проверяющего брюшную полость, а там - словно граната взорвалась! Печень размозжена, селезенка размозжена, брыжейка кишечника и часть кишок разбита. Плюс - забрюшинная гематома. Неизвестно, целы ли почки? Кровь быстро брюхо наполняет, Ягодка еле успевает вычерпывать и фильтровать, а Попрашапочка - лить в две вены. Плевать на правила, запрещающие кровь с говном переливать.
- Ментам с говном - можно! - Решил Иван.
А рядом столичный подполковник крутится, выспрашивает, что для спасения босса нужно? А все нужно, ничего почти нет! Иван торопливо, не прекращая операции, надиктовал список на восьми страницах, умножив необходимое на двадцать (такой у него юмор тогда был). Подполковник, слава Богу, отвалил.
Стал Иван кое-как латать да штопать. Удалил селезенку, наложил швы на печень, сальник к ней подшил для надежности. Остановил кровотечение из брыжейки, удалил часть тонкого кишечника. Зашил дырки на толстом. Как кровотечение остановили, принялись отмывать брюшную полость от грязи, земли, и кала полковничьего.
Состояние пациента несколько стабилизировалось, но все равно оставалось крайне тяжелым. Стали зашивать, оставив в кишках, брюшной полости и забрюшинном пространстве множество дренажей. Они уже имели печальный опыт работы с любителями крепко выпить. Те на третий день после операции могут забуянить, убежать, выдернув капельницы, дренажи и катетеры. Поэтому Иван все эти трубки дополнительно к коже подшил, катетер в мочевом пузыре безжалостно подшил к головке полового члена, а желудочный зонд - к ноздре. Теперь даже в бессознательном состоянии больной их не выдернет.
Закончил операцию, сделал наклейку и повернул больного на бок. Не снимая перчаток, сунул указательные и средние пальцы обеих рук в задний проход (пациенту, не себе), и с силой растянул его в разные стороны, разрывая. Теперь полковнику на месяц гарантировалось недержание кала и газов. Зато не вздует живот, и не разлезутся швы на кишечнике.
Закончив таким садистским способом операцию, Иван не испытал удовлетворения. Подсознательно он чувствовал, что что-то не так, но не мог понять, что?
Поэтому остался ночевать в больнице. И правильно сделал.
Через три часа вернулся вертолет, и десяток солдат принялись сгружать с него огромные зеленые деревянные снарядные ящики. И затаскивать их в хирургию.
Подполковник с перепугу постарался на славу, привез даже больше, чем заказывали. Многих импортных препаратов, антибиотиков, Иван даже не знал. Теперь больница могла год работать в автономном режиме на уровне мировых клиник. Привезли даже японские экспериментальные заменители крови и плазмы. Где менты их нашли? Не иначе внешняя разведка помогла.
Ночью наступило ухудшение, у больного упало итак не высокое давление, пульс стал нитевидным. Только теперь молодой хирург понял, что слишком увлекся животом, впопыхах забыв про грудную полость! Рентгенограммы выявили правосторонний гемоторакс объемом около трех литров. Иван в течении двух часов, медленно удалял кровь из плевральной полости и производил реинфузию, стараясь не вызвать "баллотирования средостения" и остановки сердца. После этой манипуляции пальцы его плохо слушались.