– Ты что-то хотел?– Сольвейг как-то тоскливо и затравленно посмотрела.– Входи.
– Что случилось? Ты плакала?
– Случилось!?– Она отскочила от двери.– Случилось! Ты, ты случился!!!
Не понял, у нее похоже истерика… Не переношу женский плач, не понимаю что делать, а истерики вообще.
– Успокойся, я тебя обидел?– Стараюсь говорить спокойно.– Извини не хотел. Прости дурака.
Один знакомый говорил, что если женщина плачет, значит надо извиняться, даже если не виноват.
– Ты не понимаешь!– Эльфа рухнула на диван.– Каково это…
– Сольвейг Синаи! Возьми себя в руки! Рассказывай.
– Синаи? Я теперь не Синаи, меня вычеркнули из клана. Подарили смертному, я теперь даже не эльфера!!!
Эльфера? А-а, Эль эйр. Воздушная красота с эльфийского. Стоп! Как это подарили?
– Подарили? Кто? Эта выскочка?
– Высочество… Она дочь главы клана Синаи.
– И что? Какое право она имеет кого-то дарить?
– У эльфов очень мало мужчин, так уж сложилось.
Что-то я не заметил такого, из одиннадцати встреченных эльфов только две были девушки.
– Мужчины часто гибнут. Вот и выходит, что у наших мужчин несколько жен, две, три… Бывает, что никто не берет девушку даже третей женой, тогда ее могут подарить другому клану или лесу. Если конечно ее примут…
– Разве ваши женщины не могут жить сами? Ну там, если нет мужиков рядом, спать с другими женщинами, раз уж так хочется?
– Такое тоже есть, но хуже другое. Есть и мужчины такие. Ты видел таких сегодня. В трусах в цветочек.
– Мало ли какие трусы у них?
– Эти сшиты под заказ и в одном стиле, что бы порадовать любовников. Старшая сестра держит ателье, она рассказывала. Бывшая сестра…
– Да с чего это бывшая? Никто не может отнять у тебя родственников!
– Они сами… От меня просто откажутся.
– Да почему?
Я в обалдении слушал этот бред. Какая-то смесь рабства с расовой теорией превосходства.
– Я была Синаи. Сольвейг Синаи! Младшей дочерью советника князя клана. Кто я теперь? Сольвейг? Просто Сольвейг? Я собиралась закончить академию и стать магом.– Девушка вроде успокоилась, а может силы кончились.– Тогда я была бы лера Сольвейг Синаи и сама решала бы свою судьбу. По крайней мере с моим мнением бы считались…
– Да успеем мы в академию! Завтра починю этот тарантас и поедем! Не переживай!
– Зачем? Мне не собрать денег на второй курс. Думаешь зачем я собрала все, что смогла в этом овраге? За этот хлам и двадцатки не выручить, что уж говорить о двух тысячах. Ты же не знаешь… Весь курс в пять лет стоит пятнадцать тысяч ливров. Можно вносить плату перед каждым курсом, но в долг не обучают. Никто не станет инициировать нищего…
– Но ты ведь закончила первый курс?
– Тысячу за меня заплатил отец. За сопровождение ее высочества мне обещали оплатить второй курс. Теперь все… Ни имени, ни возможностей у меня больше не осталось. Твоей наложницей я не буду, сразу предупреждаю, так что избавься от меня и не мучай, пожалуйста…
Вот опять слезы! Кто ей в голову вбил такие упаднические мысли? Была гордая девчонка и все? Сломалась?
– Простите леди.– Эльфа вздрогнула и подняла глаза.– Как именуют тех девушек, которых передали в другой клан?
– По имени клана. Была Синаи, стала например Бене. Если клан ее принял, если нет то остается только одно имя, что дала мама…
Да сколько можно реветь!
– Сольвейг Казак! Прекратить реветь, умыться и спать! Нам понадобятся силы завтра, чтобы успеть в академию и внести за вас плату.– Я понизил голос.– Надеюсь аккредитивы высочества обеспечены?
– ИК, что?– Девушка округлила глаза.– Конечно, их примет любой банк.
– Давай наконец познакомимся. Олег Васильевич Москвин Казак. Ну, а ты Сольвейг Казак. Принятая в мой клан. Теперь спать…
Пусть докажут, что у меня в мире нет казаков и мое прозвище не казак. Ну, а то что клан маленький, так все еще впереди!
Ремонт занял не один день, а два. Все потому, что от наших волов остались рожки, да ножки. На падаль сбежались волки, надеюсь, и схарчили все, до чего добрались. Вот и пришлось ворочать тяжеленную махину с помощью лома и чьей-то матери. Но против лома нет приема, справился, точнее справились. Сольвейг осунулась, но вела себя спокойно, даже иногда улыбалась моим шуткам. Вечером у костра я тихо запел Высоцкого.