Вот чёрт!
— Ты чего, Наставник! Я же всё то же самое повторяю, что и ты говорил! — обескуражено попытался оправдаться я.
— Твоё дело — вытягивать груз и подавать его ныряльщику! И всё!
Чего ты завёлся-то, дед? Будто я у тебя кусок хлеба отнимаю! Я чуть не скрипнул зубами. Ладно, буду оглядываться почаще.
— Хорошо… — добавил с лёгкой издевкой, — учитель.
Кажется, дед услышал только «хорошо».
После одного из таких «тайных» инструктажей, когда смена нырнула, Руйха покосилась на меня, кинула с усмешкой:
— Ты так переживаешь за Хэча, будто это брат тебе или родственник.
Но промелькнувшие интонации мне не понравились.
— Ты ревнуешь что ль?
— К кому? — у девушки округлились глаза. — К парню?
Святая простота! Как же мне нравится это время!
— За тебя переживаю куда как больше! — я усмехнулся, приобняв девушку за талию.
— Эй, голубки! — раздался насмешливый возглас деда, — За теми, кто в глубине, следите.
В лодке послышались смешки. Я отпустил девушку, вернулся к созерцанию дна под лодкой.
— Между прочим, я серьёзно, — проговорил я подруге негромко, свисая рядом с ней с борта, была её очередь «сторожить» Телуа. — Давай я и тебе кое-чего расскажу.
— Не надо, Скат, — лицо девушки посерьёзнело.
— Почему? — удивился я. — Если помнишь, когда вы готовились к Испытаниям, мои советы тебе здорово помогли.
— Тогда не было Наставника.
Второй бам-м-м-м гонга прервал наши тихие переговоры, смена начала подъём.
Поменялись. У меня в начале ёкнуло — Телуа что, двоих контролировать должна? Но тут же успокоился: дед решил страховать Тайпена сам.
Я вновь заболтал ножками над недалёким дном, вися на руках на борту лодки. Вторая смена с кормы забралась обсыхать.
— Ученики, — оглядел нас орлом дед, — помните, как дышать? Показывать надо?
Немое мотание голов.
— Понятно, — хмыкнул дед, — ну-ка попробуйте!
И пошёл вдоль борта.
— Тайпен, меньше паузу на вдохе… Мака хорошо… Хори, не растягивай так вдох, можно чаще… Руйха хорошо… Кай! — дед расплылся в улыбке. — Я передам твоему отцу, что ты у нас лучший!
Наследничек злорадно сверкнул глазами, и тут…
— Ну-ка, — дед застыл возле меня. Резко выпрямился. — Слушайте все!
И вытянул перевитую жилами и иссохшей кожей руку в мою сторону.
— Послушайте. Вот так надо дышать перед нырком!
А чего там? Я полжизни так дышу! Медленно пропуская воздух через носоглотку. Говорили, что так слизистая дополнительно насыщается кислородом. Только пауз раньше не делал да вдох всегда учили сквозь зубы производить.
В глазах Кая мелькнул огонь. Я ответил ему подчёркнутой нахально-радостной ухмылкой.
Двести секунд под водой для меня — ерунда. По-хорошему мне бы побольше паузу, но и сам понимаю, что индивидуальный зачёт ради одного меня дед устраивать не будет.
Я постепенно «разныривался»: нашёл и убрал лишние мышечные зажимы в ожидании гонга, просто пропускал происходящее через себя, не нагружая мозг эмоциями. Два малых гонга стали пролетать незаметно, легко бы ещё столько же выдержал.
На дне я просто и бездумно скользил взглядом по окружающему рельефу, цепляя отдельные выросты кораллов, резвящуюся вокруг рыбью мелочь. А всё-таки тут однозначно светлее, и краски ярче! Пару-тройку раз на грани видимости промелькивали вполне себе крупные экземпляры подводной ихтиофауны, гонявшиеся за мелочью. Эх, ружьё бы гарпунное! А то вроде мы элита племени, а кормят… не сильно лучше, чем люди клана земли питаются!
В поле зрения попадались лица «коллег». Пожалуй разве что Кай, похоже, вообще не испытывал никаких трудностей, вот ведь повезло с наследственностью! Да и всплывал он по гонгу, не будучи сильно измучен гипоксией.
Руйха… Руйхе было тяжело, уши явно болели. Чёрт! Представляю, что она испытывает! Это ж всё равно что, получив травму, например, сильный ушиб, раз за разом долбить по нему снова и снова в надежде, что привыкнешь к боли! Ну бред же!
Я, конечно, попытался несколько раз показать девушке, что ей надо делать, но моя подруга так настойчиво отвергала помощь и так держалась за дедовы инструкции, что через несколько попыток я чуть не психанул. «Да и…», — мысленно я махнул рукой: в конце концов, все вокруг, как и все её предки, проходили сквозь это, значит, и она через это пройдёт.
Остальные тоже терпели. Даже Хори, хоть и не подавал виду, но лицо у него уж слишком было бледненьким. Слишком уж он старался казаться невозмутимым.