– Бывает, – философски заметил Серега и прикурил.
Неприятный запах табака заставил поморщиться.
– Только туда выдыхай, – сказал я, подбородком указав на край площадки. – А то еще эту гадость нюхать.
Вернувшиеся от машины девчонки поддержали мою просьбу. Анька так и вообще высказалась куда резче, обозвав единственного в компании курильщика выхлопной трубой.
Говорить что-то в ответ Серый не стал. Стоически вытерпел все нападки, не выбрасывая дымящуюся тонкую белую трубочку, зажатую между пальцев правой руки.
– А это еще кто? – спросила Светка, к этому времени успевшая вновь усесться, прислонившись ко мне, на этот раз уже слева и всей спиной.
– Где? – проронил Толян.
Импровизированный мангал из четырех поставленных на попа кирпичей уже принял на себя первые шампуры, утыканные сочащимися соком маринада кусками сырого мяса. Как раз появилось достаточно угля для готовки первых порций.
– Вон, едут.
Далеко-далеко на дороге показались небольшие точки. Разглядеть что-то в подробностях не представлялось возможным.
Невесть откуда в руках у Толика появился небольшой бинокль, направленный на шоссе, проходящее через плотину.
Я изумленно моргнул. Во дает. Чисто Копперфильд. Раз – и стоит, изображает из себя капитана на мостике корабля в дальних морях-океанах.
– Ух ты, – пораженно выдохнул он.
– Что там? – заинтересовался я.
Не поленился встать, осторожно подвинув Светку чуть в сторону. Девушка сначала заворчала, а затем улеглась на всю длину бревна, изящно изогнув правую ногу.
Пробежав мельком взглядом по стройной женской конечности, я шагнул к охающему другу и беззастенчиво выдернул у него средство для наблюдения.
Рядом встал Серый, дожидаясь своей очереди глянуть на то, что вызывало такую бурную реакцию у обычно сдержанного Толяна.
Прижатые к глазам окуляры мгновенно приблизили прямую линию междугородней трассы. Чуть покрутившись, я наткнулся на искомые объекты почти сразу же. И, как и в случае с первым зрителем, у меня вырвалось восхищенное:
– Ничего себе! Вот это машины!
Тут уж Серега не выдержал и постарался заполучить бинокль из моих рук. Первые секунды мне удалось слегка поупираться, но потом все же пришлось расстаться с устройством. Нетерпеливые восклицания от девчонок, тоже заинтересовавшихся зрелищем, показали, что очередь на оптическое устройство стремительно растет.
За ту минуту пока кавалькада черных, как сама ночь, машин пронеслась и скрылась где-то за горизонтом, все пятеро успели полюбоваться на необычных гостей.
– Три внедорожника, две обычные легковушки, – со знанием дела поделился мыслями единственный среди нас водитель.
– Ну ты сказал – обычные, – моментально прицепился Серега. – Эти крутые тачки никак не могут быть обычными. Силуэты видал? На капли ртути похожи.
– Ртуть серая, – педантично заметил я. – Скорее на сгустки битума.
Даже промчавшиеся джипы имели зализанные обтекаемые формы, поневоле вызывая ассоциации с машинами, виденными в голливудских блокбастерах.
– Короче – очень крутые тачки, – подвел итог короткий дискуссии Толя. – Каждая стоит, наверное, как десять новых «Нив».
– Да уж точно не меньше, – проехавшие авто произвели впечатление и на Аньку со Светкой.
Последовала пауза, все вновь вернулись к костру. Толик снова занялся шашлыками. Остальные расселись вокруг. Я бросил на землю походный коврик и уселся, прислонившись к бревну. Светка разместилась рядом.
– Тачки крутые, – повторил Толик спустя какое-то время, – а вот те, кто в них ехал – уроды.
Сделав глоток из стакана с пивом (блин, другие бутылки тоже надо опустить в воду, нагреются ведь), я без труда догадался, о ком он так нелицеприятно отозвался.
– Чем тебе колдуны насолили?
– Колдуны? – заинтересованно приподняла голову Аня, смахнув длинную челку в сторону.
– А кто еще? – я пожал плечами. – Тут же в сотне километров их земли. Кортеж определенно их. Слишком уж приметные машины для чиновников местного ранга или предпринимателей средней руки.
– Гады они, – подтвердил мои слова Толик довольно неоригинальной фразой. – Заботятся только о себе. Пооткрывали у себя магические лечебницы и за большие бабки лечат там только богатеев. На обычных людей им плевать. Всегда было плевать.
– Ты это про что? – спросил Серега.
– Вспомни уроки истории: когда эти пиявки делали для страны что-то хорошее? Во всех войнах стояли в стороне. А во времена революции семнадцатого года вообще заявили о нейтралитете. Тогда куча народа погибла, а этим хоть бы хны. Никого не пускали к себе. Даже своих дружков аристократов, у кого не имелось способностей. Миллионы умерли. Включая императора и всю его семью.