Тем же вечером в дымном главном зале замка Дун был устроен пир. Как раз настала очередь Рэндала прислуживать за хозяйским столом. Лорд Элайн усадил волшебника по правую руку от себя, на почетное место возле сэра Иоганна, самого старшего рыцаря в замке. За ужином разговор шел только о политике, все — и гость, и хозяева — были мрачны. Рэндал думал: интересно, было ли когда-нибудь время, чтобы люди не хмурили брови и не качали озабоченно головами, обсуждая положение дел в стране? Но, сколько ни старался, он не мог припомнить такого. За год до его рождения единственная дочь короля Роберта таинственно исчезла из колыбели, а сам король умер год спустя, и с тех пор герцоги и графы беспрерывно дрались за корону.
Когда Рэндал унес пустые тарелки, лорд Элайн обратился к волшебнику.
— Что-то невеселая у нас беседа складывается, мастер Мэдок. Не рассеете ли нашу тоску своими заклинаниями?
Рэндал взволнованно встрепенулся. Именно этого он и ждал с той самой минуты, как Мэдок заговорил с сэром Паламоном и назвал себя. Волшебства. Настоящего волшебства.
Чародей встал, поклонился лорду Элайну и дамам. Потом вышел из-за стола на середину зала и произнес отрывистое повеление. Все факелы в зале погасли.
Наступила кромешная тьма. И вдруг, неведомо откуда, появились и рассыпались по залу разноцветные огни. Заиграла музыка — поначалу тихо, неторопливо, затем все громче и радостнее. Неведомый Рэндалу инструмент выводил чудесные, неземные мелодии. В такт музыке кружились и плясали огненные шары, струились водопады света, сверкающие узоры переливались на стенах. Мальчик восхищенно затаил дыхание. Но вскоре музыка начала стихать, щемяще прозвенели и растаяли в воздухе последние аккорды, потускнели огни. Мэдок произнес еще одно заклинание. Факелы на стенах снова ярко вспыхнули.
Гости разразились аплодисментами, но Рэндал стоял как завороженный, все еще во власти волшебного видения. Его захлестнул благоговейный восторг, на миг он забыл обо всем на свете. «Интересно, что чувствуешь, — думал он, — когда вызываешь из ничего такую красоту?»
За столом лорд Элайн одобрительно кивнул и сказал:
— Вы сделали нам чудесный подарок, мастер Мэдок, и я от души благодарен вам. Но времена нынче трудные Не могли бы вы заглянуть в будущее и открыть, что ждет нас впереди?
— Иногда, — ответил Мэдок, — лучше не знать, что готовит нам судьба. К тому же многие пророчества слишком смутны и не приносят пользы. Но для вас и ваших близких, лорд Элайн, я постараюсь, — волшебник оглядел зал. — Подайте мне чашу. Если можно, неглубокую и широкую.
Рэндал откликнулся первым Не успели другие оруженосцы сделать и шагу, как он уже нырнул в чулан за боковой стеной главного зала. Там он направился прямо к резному деревянному буфету, где хранилась посуда, достал большое блюдо из темной глины и вернулся в зал.
— Подойдет, мастер Мэдок?
Волшебник окинул блюдо быстрым взглядом.
— То, что надо, — сказал он. — Подержи его, пожалуйста. Вот так.
Мэдок расстегнул кожаный кошель, висевший на поясе, и достал оттуда что-то очень маленькое — Рэндалу показалось, кусочек хрусталя. Стиснув камушек в правой руке, волшебник провел сжатым кулаком над пустой чашей и запел на языке, какого Рэндал никогда не слышал.
Блюдо в руках у Рэндала похолодело, темная поверхность подернулась влажной дымкой, над ней заклубился туман. Свечи на праздничном столе за спиной у волшебника затрепетали и вспыхнули голубым пламенем. Дуновение холодного ветра взъерошило волосы Рэндала. Туман сгустился еще сильнее, и вдруг блюдо стало таким тяжелым, что мальчик едва не выронил его из рук — оно до краев наполнилось водой.
Свечи на столе снова запылали алым. Их отражения заплясали на поверхности воды. Но под яркими язычками вода была темной… «Нет, погодите-ка, я вижу какие-то краски», — подумал удивленный Рэндал.
Под водой виднелось что-то зеленое — цвет был сочный, как поле после летнего дождя, сверкающий, как изумруд. Глубокая зелень разлилась по дну блюда. В зеленой лужице Рэндал узнал молодую траву весеннего луга, на которой зловещими тенями мелькали бесчисленные копыта, копыта черных коней. Казалось, прошли века, время остановилось; низкий голос Мэдока, то усиливаясь, то стихая, нараспев произносил непонятные фразы, а по траве беззвучным галопом неслись и неслись черные кони.
Волшебник хрипло выкрикнул последние слова заклинания. Картина потускнела, Рэндал удивленно вглядывался в пустое блюдо. Очнувшись от наваждения, он встряхнул головой и поднял глаза. Возле него стоял Мэдок. Все, кто был в зале, глядели на сурового северянина, и на их лицах светилась целая гамма чувств — от изумления до едва прикрытого ужаса.