Комната, на двери которой висела табличка «Убийства», была пуста. Доналдсон усадил Элизабет за стол и вручил ей стопку рапортов, сказав:
— Я вернусь через минуту.
Она услышала его голос, доносившийся из соседней комнаты:
— Где, черт возьми, эти парни? Я же сказал им, что они придут сюда утром!
Ему ответил другой мужчина, скучно и монотонно:
— Все на вызове. На Телеграф-роуд около получаса назад нашли мексиканца, торговца лимонами. Его зарезали. Маколей велел сообщить вам об этом, если вы спросите.
Прошло несколько мгновений, шеф явно успокоился.
— Ладно, когда они вернутся, скажи Маколею, что я хочу его видеть.
Элизабет услышала его шаги. Он возник в дверях и начал пересказывать то, что она только что слышала. Ее удивило, неужели он не знает о прекрасной слышимости во всех этих закутках. Наконец он оставил ее одну, и Элизабет занялась рапортами.
Кроме внезапной гибели, у Вейзи не оказалось ничего примечательного. У него была жена, с которой они вместе учились в школе Вентуры, и трое детей, родившихся на втором, четвертом и пятом годах брака. Семья жила в четырехкомнатном коттедже с участком, за который нужно было платить еще восемь лет. Вейзи был механиком и прилично зарабатывал в компании «Точные приборы». Следователь сделал внизу пометку: все, кого он допрашивал, — жена, двое его приятелей, мастер, сосед, — сказали, что не имеют ни малейшего представления, откуда у Вейзи могли быть враги. Нигде не упоминалось, что он кому-нибудь задолжал, за исключением закладной на дом. Вейзи не был заядлым картежником, только иногда играл в покер в здании профсоюза и раз в неделю — в кегли, на пиво. Ни разу не был арестован, не имел никаких связей с преступным миром. Элизабет была более чем разочарована. Ей стало просто скучно. Интересной была только его смерть.
Она перешла к показаниям свидетелей. Оказывается, все произошло совершенно внезапно. Ежемесячное собрание местного профсоюза оказалось отложенным, Вейзи вышел, сел в машину, и она взорвалась. Вот все, что показали свидетели.
Через полтора часа Элизабет сделала всего две пометки: расспросить Ричарда О'Коннела, президента профсоюза, о протоколе собрания, а также затребовать данные финансовых проверок на профсоюз и «Точные приборы». С документами придется немного подождать — в министерстве сейчас перерыв.
Подойдя к телефону, Элизабет набрала номер «Точных приборов». Ей ответил сам О'Коннел и согласился встретиться в десять тридцать.
Элизабет посидела минутку, глядя на папку с делом. Потом решила все-таки попытать счастья и набрала номер Пэджетта. Вдруг он еще не ушел.
— Пэджетт слушает, — чуть не в то же мгновение раздался голос в трубке.
— Роджер, это я, — заторопилась Элизабет. — Я понимаю, что ты очень занят, если сидишь за столом в это время, но мне нужно кое-что выяснить.
— Привет, но говори быстрее, что именно тебя интересует?
— Мне нужна информация о компании «Точные приборы», Вентура, Калифорния, и о местном профсоюзе механиков. Мне нужно все, что есть. Любые данные о нарушениях. Прошлое, активы, характеристики служащих…
— Стало быть, ты не знаешь, что искать, — заметил он утвердительно.
— Ты прав, Роджер, я действую пока наугад, но…
— Хорошо. После ленча я пошлю кого-нибудь подыскать для тебя это. Дай мне пару часов и потом перезвони.
— Спасибо, Роджер. Я так и сделаю. Ты прелесть!
— Разумеется. Но, Элизабет!
— Что?
— Постарайся быть поаккуратнее. А то охота обойдется слишком дорого.
Она отложила свой блокнот и прошла по коридору в кабинет Доналдсона. Тот все сидел над теми же бумагами.
— Мистер Доналдсон, — обратилась к нему Элизабет, — нельзя ли мне воспользоваться вашей служебной машиной? Ключи от той, что мы арендовали, у агента Харта, и мне не хочется беспокоить его.
— Вам нужно ехать? Пожалуйста, — легко согласился тот, поднял трубку телефона и произнес: — Я посылаю к вам мисс Уэринг. Дайте ей машину с водителем. Хорошо.
Фабрика оказалась маленьким прямоугольным зданием из алюминия, окруженным оградой из столбиков, соединенных цепями. Ворота были открыты. Элизабет вошла в цех. Грохот металла пронизывал все пространство.
Лысоватый человек неподалеку выключил станок, поднял защитные очки и двинулся ей навстречу.
— Вы мисс Уэринг?
На вид ему было около пятидесяти. Выделялись большие тяжелые руки человека, привыкшего заниматься физическим трудом.
— Да. А вы мистер О'Коннел?
— Нам лучше поговорить во дворе — там тише.
Она прошла вслед за О'Коннелом сквозь цех, где вой машин иногда перекрывался ударами молота или лязгом цепей, и оказалась на асфальтированной маленькой площадке со скамейками и столиком.