Рука Нормана, державшая бокал, была украшена массивным золотым перстнем. Бриллиант тянул самое малое на пять каратов. Он был большим даже для Малыша Нормана.
— Сомневаюсь.
— Может, ты и прав, — легко согласился Норман. — Белые парни не жалуют здоровенных черных психиатров, а у черных парней нет денег на врача. Им просто приходится оставаться психами, как и мне, и научиться получать от этого удовольствие.
Он отодвинул тарелку и заметил, что Норман уже опустошил бутылку.
— Ну что насчет выпивки, Норман? Останемся здесь или ты предпочитаешь куда-нибудь пойти?
Малыш Норман чуть подвинулся, давая возможность официанту забрать посуду и положить на освободившееся место чек. Допив то, что оставалось на донышке, он произнес:
— Знаешь, я думаю, что ты слишком много работаешь, крошка. Сдается мне, что ты все время спешишь и уже забыл, что значит расслабляться. Я хочу тебя пожалеть и напомнить, как это делается. Какой смысл быть психом, если ты не получаешь от этого удовольствия?
— Ну что ж.
Он поднялся и двинулся вслед за Норманом.
Элизабет пристроилась на краешке кровати, наблюдая за работой бригады полицейских экспертов. Требовалось невероятное терпение даже для того, чтобы просто смотреть на них. Уже было ясно, что в комнате вряд ли что-нибудь обнаружат, решила Элизабет, глядя на то, как сержант в третий раз присел на корточки возле столика, рассматривая одно и то же место.
— Не заняться ли нам чем-нибудь другим? — вопросительно повернулась она к Харту.
— Есть идея?
— Может, походить по другим комнатам на этом этаже? У вас есть список постояльцев или нужно взять регистрационную книгу?
— Книга сейчас у Мистретты. Он как раз занят проверкой, и не только этого этажа.
Кто-то из полицейских недовольно пробурчал, собирая инструменты:
— Я же говорил, что незачем сюда возвращаться…
— Ух, ну и длинный денек выдался, — проговорил сержант, глядя на Элизабет и считая, что нужно быть вежливым.
— Да?
Элизабет была разочарована отсутствием энтузиазма, а главное — тем, что они так и не поняли важность отсутствия отпечатков пальцев на стекле.
— Конечно, мэм! Ведь кроме этого случая, на нашей территории с утра обнаружено два убийства и три кражи со взломом.
Тут уж Элизабет не на шутку рассердилась. «Мэм» и «сэр» — так копы обращаются к посторонним! Она сухо сказала:
— Пожалуйста, пришлите копии рапортов об этих происшествиях к нам, в ФБР, вместе с полицейскими протоколами.
— Тут нет никакой связи, мэм, — решил объяснить сержант. — У двоих проломлен череп. Ничего особенного: просто бандиты подрались в переулке. И все остальное тоже — вскрыли склад с запчастями, ограбили магазин радиоаппаратуры и одну квартиру.
— И все-таки сделайте это. Очень важно знать как можно больше обо всем, что происходило вчера вечером в этой части города. Кроме того, это покажет, где находились патрульные машины в то время, когда убийца, как Тарзан, прыгал с балкона на балкон.
— Да, мэм, — согласился сержант и вышел из номера вслед за своими коллегами.
— Не очень-то красиво получилось, но ведь я права? — обернулась она к Харту, который все это время стоял чуть позади.
— Местная полиция может оказаться очень полезной, если захочет, — пожав плечами, ответил он.
— В следующий раз я постараюсь быть с ними поласковее. Но сейчас нам нужна помощь, которую полиция оказать не в силах. Кто-нибудь…
— Да. — Харт подхватил ее мысль, не дослушав. — В ЦРУ были удивлены не меньше нашего, они потратили целый день, пытаясь найти в своих списках хоть что-нибудь. Но безуспешно. Майк сказал мне, что они надеются на своих агентов — вдруг там что всплывет. Но шансов мало. Маккинли Клэрмонт проработал в сенате почти тридцать лет и не сделал ни одного неверного шага в международных делах.
— Тогда нам остается только ждать.
— Ждать информации и дальнейших распоряжений. Как видно, мы нужны не только для того, чтобы засвидетельствовать свое присутствие.
— Ну, мы кое-что сделали, хотя времени было мало. Они собираются присылать бригаду?
— Во всяком случае, я не буду окончательно распаковываться.
— Уж раз мы заговорили об этом — вам никто не сказал, где мы будем ночевать, если можно так выразиться?
— Нам прислали ключи.
— Мне еще нужно позвонить, — вдруг встрепенулась Элизабет и подошла к телефону.
В трубке прозвучал голос дежурной телефонистки: