Секретарша оставалась невозмутима.
— Мистер Лэнг совсем недавно разговаривал с ним, перед тем как он уехал из отеля.
— А может, он еще не уехал?
— Его самолет вылетает сегодня в двенадцать тридцать дня и должен прибыть в Вашингтон в семь пятнадцать по восточному времени.
Элизабет взглянула на часы. Было без нескольких минут двенадцать.
— Извините, но на этом телефоне нет диска, — не сдавалась она. — Вы не могли бы связаться с авиакомпанией и попросить мистера Карлсона к телефону? Может быть, это окажется весьма важным.
Элизабет порадовалась за выражение «может быть»: значит, она не утратила самоконтроль.
— Хорошо. Если удастся застать его, я позвоню вам в лабораторию.
Телефон зазвонил через несколько минут.
— Уэринг слушает.
— Пожалуйста, говорите с мистером Карлсоном, — произнесла секретарша.
— Мистер Карлсон?
— Да, мисс Уэринг!
В трубке слышался глухой гул аэродрома. Карлсон говорил громким и ровным голосом, как будто свободной рукой зажимал другое ухо.
— У меня есть ряд вопросов, на которые, судя по всему, можете ответить только вы, и я хотела…
— Извините, мисс Уэринг, — перебил ее Карлсон. — Но я вылетаю в Вашингтон, уже идет посадка, и я боюсь опоздать. Могу я перезвонить вам вечером, когда доберусь до дома?
— Боюсь, нет. Дело в том, что мне нужно, чтобы вы взглянули на кое-какие бумаги и объяснили мне… Не могли бы вы полететь следующим рейсом?
— Со мной уже беседовали, меня допрашивали с пристрастием и изучали вдоль и поперек в течение двадцати четырех часов! — Карлсон был явно возмущен. — И я… Подождите минуту, — вдруг произнес он, и рядом послышался еще один голос. Она не могла разобрать слов, но вскоре все стало ясно. С тяжелым вздохом Карлсон произнес:
— Я только что пропустил мой самолет. Следующий через четыре часа.
— Где мы можем встретиться? — решила не обращать внимания на его переживания Элизабет.
— Если у вас всего несколько вопросов, может, сделаем это в аэропорту? Минут через двадцать я смогу быть у стойки «Американских авиалиний». Я в светло-сером костюме, и на лице у меня написано нетерпение. А вы?
— А у меня в руках будет блокнот сенатора.
Когда Элизабет увидела Карлсона, он стоял около билетной кассы, посматривая на часы и изо всех сил показывая, что его задерживают незначительные обстоятельства. Он заметил Элизабет, направлявшуюся к нему с большим блокнотом в руках, и состроил гримасу, выражавшую недовольство.
Элизабет пыталась не забыть, что ему, возможно, действительно пришлось пропустить самолет из-за ерунды. И она понимала, что люди, стоящие рядом, вполне могут принимать ее за неопытную секретаршу, которая перепутала важные документы и заставила опоздать своего босса — энергичного, молодого, тщательно одетого и выбритого мужчину в сером костюме и очках, сквозь сверкающие стекла которых излучалось презрение.
Элизабет перешла в атаку за пару шагов до цели.
— Успокойтесь, мистер Карлсон. Вы не находитесь под арестом. Мне просто необходимо поговорить с вами!
Реакция Карлсона вызвала у Элизабет мгновенную улыбку: его словно кольнули в спину, он вздрогнул и рванул в сторону так, что она едва успевала за ним. Бегство прекратилось только тогда, когда люди у стойки не могли их видеть.
— Мисс Уэринг, я полагал, люди из вашей конторы более благоразумны!
Элизабет предпочла промолчать, наградив его удивленным взглядом профессионала-следователя, привыкшего встречаться и с худшими экземплярами.
— Итак, давайте к делу. Мне бы не хотелось, чтобы вы опоздали и на следующий рейс-. — Сочувствие было явно ироничным, и Карлсон прекрасно понял это. Поэтому он, уняв эмоции, спросил:
— Где мы расположимся?
— Я договорилась, что мы займем комнату для переговоров.
Их уже ждали. Комната находилась вдали от главного вестибюля. В ней стоял длинный деревянный стол и десять кресел, причем три из них выглядели вполне комфортабельно. Окон не было, зато на дальней стене висел какой-то плохо различимый пейзаж.
Они устроились, и Элизабет в первую очередь раскрыла свой блокнот.
— Мистер Карлсон, почему вы собрались сегодня возвращаться в Вашингтон?
— Потому что сенатора Клэрмонта больше нет. Я, судя по всему, ничем больше не могу помочь следствию. Агент Лэнг разрешил мне уехать. Ваши люди уже допрашивали меня. Разве меня подозревают в чем-то?
— Нет, конечно нет! — Элизабет была сама искренность.
— Это хорошо, иначе нам пришлось бы прервать разговор до тех пор, пока я не свяжусь с моим адвокатом.