Вот и в этот раз четверо старых «друзей» Пэджетта одновременно снялись со своих мест и отправились на Юго-Запад. А двое из них сейчас завернули в Лас-Вегас. Это были пожилые богатые люди. Что им еще делать зимой, как не поехать в теплые края? И разумеется, они должны остановиться в Лас-Вегасе. Господи, о чем Джон думает? Что они будут торчать посреди пустыни и читать «Закат и падение Римской империи» Гиббона? Пока она две или три недели будет работать подручным у Пэджетта, все четверо получат то, что хотят, от отелей, игры, гольфа и шлюх, а потом отправятся домой отдыхать, и Пэджетт последует их примеру.
Но не Элизабет, потому что ей придется вернуться к своему столу и работать по двенадцать часов в сутки, чтобы наверстать упущенное. И ведь ничего не скажешь, потому что все уже привыкли к такому положению дел. Если она и устроит скандал, они только будут перемигиваться у нее за спиной и говорить, что это, наверное, месячные… И никакой радости от этих тирад все равно не получишь, если они уверились, что она — просто девчонка, которой суждено всю жизнь работать на подхвате.
Элизабет вдруг сообразила, что уже долго сидит, ничего не делая и жалея себя. Все это глупости. Ясно одно: кроме своей работы, придется выполнять и много другой. Поэтому она заставила себя вчитаться в бумагу, лежащую перед ней.
«…Никаких признаков, указывающих на существующие разногласия или недовольство, нет. Балаконтано разместился в апартаментах люкс в отеле „Пограничье“. Обычная их стоимость — шестьсот долларов в сутки; в таких останавливаются эстрадные звезды. Несмотря на предпринятые им меры безопасности по классу „Б“, ничто не указывает на его излишнюю тревогу. Информации относительно длительности пребывания Балаконтано в отеле не имеется. Самолет „Лиарджет“, на котором он прибыл, арендован у компании „Эйрлифт транспорт корпорейшн“, Наотли, Нью-Джерси, регистрационный номер 589632. По прибытии был сразу же заправлен. В Федеральном авиационном управлении нет сведений о планирующихся вылетах. Со времени своего приезда во вторник, в одиннадцать сорок пять, Балаконтано не встречался ни с кем вне своих апартаментов».
Да, серьезная работа, подумала Элизабет. Прилететь, проверить номер самолета, название гостиницы и описать это в тысяче слов. Шустрые ребята, ничего не скажешь. Всегда делают свое дело до того, как что-нибудь может произойти, и тут же сматывают удочки. Если что-то случится, каждое их слово будет иметь значение, ну а пока это просто болтовня, чтобы убить время и создать ощущение бурной деятельности.
Мимо мчался Пэджетт с какими-то бумажками. Лицо выражало явную тревогу. Не иначе как один из его подопечных мафиози заказал мартини в номер, и тамошний агент позвал на помощь. Пэджетт, такой серьезный и важный, резко постучал в дверь кабинета Брэйера и исчез внутри. Элизабет продолжила чтение.
«…Тосканцио находится в „Гранд-отеле“ как минимум сутки…»
Вот в чем дело. Кто-то упустил одного из мафиози, и теперь вся организация должна это компенсировать, ведя наблюдение с удвоенным вниманием, как будто можно вернуть потерянный день.
— Элизабет! — раздался голос Брэйера из приоткрытой двери. — Зайди к нам.
Ну разумеется, мистер Брэйер, проворчала она про себя, складывая свои бумаги в стопку и поднимаясь. Должно быть, мафиози теперь на какой-нибудь уединенной ферме. Агенты проявляли рвение, и как раз пришло время для поездки в сельскую местность. Оперативники, кажется, живут с образом уединенного фермерского домика в своем подсознании. Для них это — все равно что святой Грааль, и всем известно, сколь бурную энергию они проявляют, как только дело доходит до фермы…
— Что случилось? — спросила она, входя.
— Кажется, все силы ада вырвались наружу, — с непонятным пафосом воскликнул Пэджетт.
Значит, это не ферма. Может, агенты уже накрыли Человека с ружьем, которого всегда в итоговых рапортах переименовывали в Человека с длинным тонким свертком, или клюшкой для гольфа, или щеткой, или тростью, или бильярдным кием.
— А именно?
— Три убийства в Лас-Вегасе за последние два часа. По крайней мере два из них — дело рук непрофессионалов. А третий, бизнесмен, похоже, просто попался под горячую руку, когда приканчивали первую жертву. Ну надо еще уточнить, конечно.
— Почему вы думаете, что это важно?
— Потому что Балаконтано в первый раз вышел на публику именно тогда, когда все это происходило. Он сел за один из стодолларовых столов, где играют в кости, заложил свою ферму и швырял фишки, пока не спустил кучу денег. Естественно, он был в центре внимания.