Привычно.
Энин тяжело дышала, возбужденно изгибалась, поддаваясь ласкам, воображая вместо сестры истинного любовника, которого так никогда и не знала. Представив давнюю, первую и единственную любовь, она мечтательно-желанно прижала к себе сестру. И в этот миг потеряла над собой контроль. Она уже не замечала лича, неотрывно наблюдавшего за ними, ее уже не волновали свобода и рабство: она получала удовольствие и отдавалась ему всецело.
Некромант внимательно наблюдал за любовной картиной. Самым сладостным в ней была девичья неуверенность, их обманные, лживые ласки, неумело прикрытые маски, скрывающие ненависть и злобу. Это возбуждало в личе самые сокровенные, едва не людские, мечты и желания. В эти мгновения он вспоминал прошлую жизнь, возвращался в человеческое тело, мысленно одаривая неумелых любовниц собственными нежно-грубыми ласками.
Но за удовольствие приходилось платить, и Арганус из раза в раз выкупал у отцов их дочерей, суля свободу всему семейству. Люди получали то, чего желали — шанс покинуть Стигию, а вместе с подвластной страной и домен Хельхейм, но слова Аргануса оказывались ложью: на границе людей ждала смерть. Некромант никого не выпускал из своих владений. Приграничные лорды умерщвляли посланных к ним людей и превращали их в нежить.
А ничего не знающие о судьбе семьи наложницы радовали лича своей красотой и молодостью. Но по прошествии лет, потеряв молодость и былую привлекательность, наложницы присоединялись к своей семье. После смерти. А на смену старым приходили другие. И история повторялась. Уже тысячу лет…
Двери резко распахнулись, глухо ударяясь о стену. На пороге застыл в искореженной позе перепуганный мальчик.
Девушки невольно остановились. С отвращением посмотрели на вошедшего, чье лицо скрыл серый, опущенный едва ли не на нос, капюшон. Это был маленький, серый комок, от которого веяло могилой еще больше, чем от покойника.
Энин упорно смотрела на неизвестного. Она все еще глубоко дышала от возбуждения, но хрупкая аура любви уже разбилась о твердь ненависти, а страсть растворилась в дымке страха.
— Вон отсюда! — гаркнул на ученика некромант.
— Хозяин… Зов… перестаньте… — прошипел сквозь стиснутые зубы Сандро и, не выдерживая боли, упал на колени.
Арганус с хрустом сжал кулаки и шагнул к Сандро, намереваясь заткнуть его крик ударом. Но в последний момент передумал и, вместо того чтобы заглушить одно страдание другим, спокойно прикоснулся к голове ученика, снимая тянущую боль, превращая чужую слабость в свою Силу. В противовес бытующему мнению, что некромантия не способна ни на что, кроме убиения и поднятия мертвецов, эта магия обладала куда большими возможностями — начиная от снятия боли и заканчивая излечением тяжелых, порой и смертельных, ран.
Магия некроманта подействовала моментально. Боль быстро отступила, а темная пелена, стоявшая перед глазами, рассеялась. Первым, кого увидел мальчик, когда тьма истаяла, был учитель, сложивший на груди костяные руки. Арганус молчал, но и без слов было ясно, что он в ярости. Но не это сейчас заботило Сандро. Он перевел взгляд в глубь комнаты и увидел существо, способное затуманить своей красотой рассудок любого. Девушка с волосами цвета солнца, не шевелясь, лежала на кровати и смотрела на Сандро. Рядом с нею была еще одна девушка, но юный некромант старательно ее не замечал. Все его внимание было отдано рыжеволосой красавице. Он не мог отвести от нее взгляда: она покорила его сознание и разум, мысли и мечты, заставила слабое сердце полуживого некроманта то стучаться в невероятном ритме, то замирать. Ему казалось, что нет ничего блаженнее, чем просто смотреть на девушку и наслаждаться ее неповторимой красотой…
Но блаженство длилось недолго:
— Убирайся. — Голос Аргануса прозвучал словно гром посреди ясного неба.
Сандро вздрогнул, приходя в себя, и посмотрел в кроваво-красные глаза Хозяина.
Их взгляды пересеклись. Казалось, еще чуть-чуть — и ученик победит своего учителя в незримой схватке, разорвет магические путы, связавшие с Хозяином, не выполнит приказа, останется рядом с девушкой и никуда не уйдет…
Но он покорно опустил взор и тихо прошептал:
— Я закончил работу над эликсиром.
— Иди в лабораторию, — приказал лич, и его раб не смог не подчиниться.
Уходя, Сандро еще раз посмотрел на рыжеволосую девушку и проклял Хозяина за то, что он с ним сотворил, проклял свою внешность, которую приходилось скрывать от людей, внешность, не вызывающую ничего, кроме отвращения.
Арганус с ухмылкой проводил взглядом ученика и посмотрел на рабынь. Быстро и скупо распрощавшись с наложницами, закрыл двери в келью на замок и пошел следом за Сандро.
Узкий туннель облюбовала ненасытная, всепоглощающая темнота.
Арганус спускался по ступеням неправдоподобно легко и быстро. Следом за ним, не успевая и напрасно пытаясь подстроиться под походку учителя, семенил Сандро.
Вскоре они вышли в лабораторию, и непроглядная тьма сменилась ярким светом.
Некромант прошел к рабочему столу и уселся в глубокое мягкое кресло. Взял в руки хрустящий пергамент, на котором недавно писал формулы ученику, и быстрым взглядом пробежал по новым заметкам.
— Зачем заклинание? — только и спросил он.
— Усиление действия газа: более прочная связь «цели» с «хозяином», более полный контроль над «мишенью», — отрапортовал ученик.
— Хорошо, — холодно похвалил Арганус. — Идеальный газ, превращающий людей в зомби…
— Простите, учитель, я не говорил, что человек становится зомби. Он остается собой, но превращается в безропотную куклу в руках Хозяина. Простите… — Сандро не мог позволить некромантам превращать людей в зомби, тем более с помощью собственных творений, но это вряд ли понравится учителю.
— Так даже лучше, — одобрил Арганус. — Стоит монарху вдохнуть этот газ, и он станет безвольной марионеткой. Целая страна без войн и разрушений падет ниц, преклоняя колено перед силой Хельхейма, — рассуждал лич. — Власть в нашей жизни — все, а это зелье…
Мертвая, всепоглощающая тишина окутала лабораторию. Сандро слышал удары собственного сердца, тихие потрескивания многочисленных свечей, но не слова хозяина: они пролетали мимо его ушей. Мальчик винил себя за непростительную глупость. Желая меньшего зла, он сделал большее. Лишний раз поставил под угрозу людское существование. И не важно, что нежить скована магическим куполом: людские маги не смогут поддерживать его вечно. Рано или поздно некроманты вырвутся на свободу и смогут воспользоваться изобретением.
— За хорошую службу принято вознаграждать. Проси чего хочешь… — приходя в себя, услышал ученик.
Мысли хаотично закружились в голове мальчика. Чего он хочет? Избавиться от рабских оков? Покинуть замок и вернуться к людям? Быть среди них изгоем?
«Уж лучше быть изгоем, чем рабом», — мелькнула отчаянная мысль. Сандро уже открыл рот, собираясь выпрашивать свободу, но вспомнил очаровательную рыжеволосую девушку, и ее обворожительный образ тут же предстал перед ним.
Мальчик закрыл глаза и открыл их снова, помотал головой, пытаясь избавиться от наваждения, но рыжеволосая рабыня стала лишь более явной — она ожила в его воображении, покорила своей красотой внутренний мир мальчика…
Ее лицо озаряла улыбка, девушка смотрела на некроманта без страха и ненависти.
Она элегантно повела оголенным плечом. Выписала изящное «па» и пустилась в пляс.
Она двигалась красиво и грациозно, она жила танцем, каждое вымеренное движение было продолжением бесконечной пляски.
Словно из ниоткуда, вокруг возникли люди. Море людей. Они, как и Сандро, наблюдали за плясуньей, хлопали в ладоши, на лицах каждого читались радость и веселье.
Но картина быстро перерисовалась. В одно мгновение растворились все люди, танцовщица остановилась, улыбка пропала с ее лица — теперь на нем читались лишь грусть и усталость. Воображение скользнуло дальше: девушка сидела в темнице, жалостливо и умоляюще смотрела на некроманта через тюремные решетки.