— Мы пришли в эти горы в надежде найти древние знания, поэтому я надеялся что-то узнать из вашей книги. — не стал я юлить
— Она не оправдала твоих надежд? Жаль, ты поведал мне много важных вещей, я бы хотел отблагодарить тебя, но не знаю как это сделать. И еще, если возможно, то я бы хотел попросить тебя отвезти нас к людям. Мы устали жить в здешних краях, если на севере действительно так, как ты говоришь, то я бы хотел туда отправиться.
— Как я уже говорил, близится война.
— Когда я был маленький — начал, старейшина. — наше община была самой большой в этих краях. У нас проживало больше пяти раз по дважды десять человек(500). Но потом пришла зима. Зима была настолько холодной, что все запасы древесины, что мы скопили, сожгли меньше чем за месяц. Люди стали замерзать. Сжигать приходилось всё, что хоть как-то горело, но этого было мало, люди стали умирать. Но на этом наши беды не закончились, из-за лютых морозов наши охотники не могли пойти на охоту и мы стали еще и голодать. В какой-то момент всё стало совсем плохо… Чтобы спасти меня, отец перед тем как убить себя, велел матери накормить меня его плотью. Подобное было повсеместно, многие семьи тогда спаслись подобной ценой. После той зимы нас осталось лишь семь по десять и еще двое(72). Но и это не всё, я уже не знаю когда это началось, но моя мать говорила, что такое уже случалось и до её рождения. Дело в том, что дети стали рождаться больными. Мы всячески пробовали их лечить, как могли, но это не помогало. До пяти красных лун доживали не многие. Сейчас нас три по десять и еще семеро(37). Если всё так и продолжиться, нашего поселения скоро не станет. Мы не гнушаемся съесть своего врага, но сидеть за столом, зная что перед тобой жаренная плоть твоего отца или матери, это совсем другое. Так что я бы предпочел умереть на войне, осознавая что моих сыновей ждёт лучшая жизнь чем меня.
Да тут все признаки жизни в изоляции на лицо. Не то, чтобы я обвинял их в каннибализме, я ведь и сам не лучше и прекрасно понимаю их и причины которые ими движут. Страшный голод способен превращать людей в животных, которыми движет лишь жажда. Но тут дело пошло еще дальше, из-за своей малой численности и гибели соседних поселений, началось кровосмешение. Всё верно, как и сказал Отан, поселения скоро не станет. Может они протянут еще пару сотен лет, но их численность будет неуклонно снижаться, а ситуация становиться всё плачевней. И это при условии, что их не добьют остатки соседних поселений которые стали местными разбойниками или троли с ограми. Пусть мы и тёмные, но мы не лишены человеческих чувств, а уж помочь братьям это святое.
— Я не могу отвезти вас лично. — начал я, чем сильно опечалил старейшину. — Как я уже говорил, я здесь в поисках важных знаний и не могу вернуться ни с чем. Но, я могу выделить вам человека который доведет вас до города. Взамен я хочу попросить у вас проводника, который хорошо знаком с местными горами и тропами.
Взяв небольшую паузу, старейшина продолжил.
— Хорошо, с тобой пойдёт наш чернокнижник, мой старший сын. Он должен был в скором времени занять моё место и стать новым старейшиной, но теперь в этом нет необходимости. Демьян! — крикнул он в сторону выхода, своему охраннику, который уже должен был прийти в себя. — Позови сюда Картаса и поживей, пока я опять тебя спать не отправил!
Спустя некоторое время к нам пришел Картас. Мужчина, на вид лет тридцати, но вероятно лет на десять младше. Худощавый и с весьма грубыми чертами лица, одет он был как и все здешние жители в шкуры и набедренную повязку. Зайдя в дом он первым делом посмотрел на меня, а потом уставился на Люпус и не смог оторвать глаз. Ну я его понимаю, я сам в своё время подолгу любовался ей.
— Отец, ты нашел мне жену? — обрадовался тот.
Чего, чего? Нет, так мы не договаривались. Люпус же скосила взгляд на Картаса и не проявив никакого интереса продолжила пить чай, чем сильно обидела парня.
— Помолчи Картас и слушай меня. Ты пойдёшь с этими людьми и будешь их проводником в горах. Взамен они отведут нас в свой город к другим людям.
— Опять эти сказки про город? Мы наслушались их от той краснокожей с крыльями. Отец, ты действительно веришь в эту ерунду?
Похоже верить они нам не хотят, совсем. Это конечно их дело, но если они хотят выжить им нужно уходить отсюда. Хотя их можно понять, путь на север для них табу. Страх порождённый древней легендой, глубоко укоренился в их сердцах. Пока я размышлял, эти двое продолжали спорить и дело уже перешло на крики и оскорбления в наш адрес, отчего не удержалась даже Люпус. Ударив кулаком по столу она заставила замолчать этих двоих. Еще бы, удар был такой силы, что приличный кусок каменного блока, который выполнял роль стола просто обвалился. Увидев, что они замолчали я решил взять слово.
— Мы никого не заставляем. Кто хочет уйти, может пойти с нами. Остальные могут остаться и продолжить жить здесь. Если же захотят остаться все, то мы просто уйдём и никогда не вернёмся.
— Видал отец!? Пришли, наговорили сказок, а когда поняли что им не верят, бегут поджав хвосты!
А вот тут не удержался уже я. Сорвавшись с места, я сокращаю дистанцию с Картасом и что было сил, бью в область живота. Отлетев на шаг назад, тот врезается в стену и ударившись затылком о камень, теряет сознание.
— Люпус, мы уходим. — сказал я через плечо, после чего повернулся в сторону Отана. — А вы надеюсь будите достаточно умны, чтобы не ставить нам палки в колёса.
Выйдя из пещеры, я сообщил своим ребятам о том, что мы уходим и отправился в сторону пегаса. Нужно еще решить, как доставить гоблинов обратно, похоже придётся просить Люпус отвезти одного из них, второго я могу взять с собой на пегасе. И когда мы уже решили, кто с кем поедет, к нам подбежал старейшина, ведя за руку паренька, которому на вид было лет пятнадцать.
— Молю! Подождите! Возьмите его с собой! Это Рахим, мой младший сын. Умоляю, позвольте ему поехать с вами!
Старейшина упал на колени, чем сильно удивил всех остальных жителей этого поселения. Жители начали переговариваться, кто-то говорил о том, что старейшина потерял рассудок, другие откровенно смеялись над ним, третьи же просто о чем-то задумались. И что мне с ним делать?
— Люпус, повезешь Бартиса и одного из гоблинов, этот парень и второй гоблин полетят со мной.
Волчица, ничего не сказав, лишь кивнула в ответ и начала превращаться в баргеста. Поселенцы испугались? Это слабо сказано. С дикими воплями они бросились к своим домам, дабы поскорее укрыться от грозного, магического зверя. Из всего поселения остались лишь двое. Старейшина, который всё это время стоял на коленях уткнувшись лицом в землю и его сын, который от испуга попятился назад, но споткнувшись о камень, осел на пятую точку.
— Ччч-то это? — впервые заговорил Рахим
— Это баргест, моя напарница. Вставай, у нас больше нет причин тут задерживаться.
— Спасибо! Спасибо! — начал благодарить меня старейшина, поднимаясь с земли. Затем обратился к сыну. — Сынок, возьми эту книгу и слушайся господина. И не беспокойся обо мне и брате, мы как нибудь справимся.
Отец вручил своему сыну ту самую чёрную книгу и крепко обнял на прощание. Постояв так какое-то время, Отан подошел ко мне и протянул мне свой посох.
— Мне нечем тебя отблагодарить, поэтому возьми хотя бы этот посох. Мы зовем его посох управляющий не мёртвыми. Нам он уже не к чему, но тебе возможно сможет послужить.
Попрощавшись с Отаном, я взобрался на пегаса и усадил парня перед собой, чтобы я мог его видеть. Гибу забрался на пегаса и стоя ногами на его спине схватился за мои плечи. Не свалился бы, впрочем сесть он не мог, так как мешали крылья. Посох пришлось отдать Арии, мои руки будут заняты поводьями. Отдав команду выдвигаться, я пришпорил пегаса и тот стал подниматься в воздух. Рахим, сидящий передо мной, сжимая в руках книгу неотрывно смотрел вниз на своего отца, который махал ему рукой на прощание. Набрав высоту и обогнув гору на которой они жили, указывая пальцем в направлении далёкого города, я обратился к парню.
— Смотри, вон там вдалеке. Видишь? Это наш город, Некрополис. Столица нашей империи.