И именно тогда же объявился Иден, который нарёк себя достойным наследником дела старика Дало. Многие в первое время над ним смеялись, ведь ни у кого другого бы не нашлось столько наглости, чтобы объявить себя не только наследником дела Королевского Магистра, но и взять его фамилию. Однако, его магический потенциал заставил многих заткнуться. Элементарная магия этого самого Идена оказалась настолько мощной, что Огненный Импульс приобрёл не привычный всем огненно-красный цвет, и даже не ярко-голубой, характерный для мифических архимагов. Его огонь был чёрным, и один выстрел этой магией стёр в порошок не только поставленную перед ним мишень, но и поглотил половину спортзала.
После того случая за ним увязалось несколько дворян, которые следовали за ним по пятам и служили ему, своего рода, вассалами. Но тем не менее, каждый из них был одарён в магии и отличался физически. И именно поэтому Идена в МИМе считали одной из восходящих звёзд всего Агнессэ и, возможно, следующим Королевским Магистром.
К Рафу он цеплялся из-за его происхождения: как по национальности, так и по статусу. Увы, но в королевстве сенаторов считали такими же простолюдинами, как и торговцев. Изначально, конечно, он цеплялся к другим простолюдинам, вроде Бериса, но Раф оказался целью посолиднее. Он был и неодарённым магией студентом, и иностранцем, и «простолюдином». Идеальная мишень для аристократии.
Иден Дало был немногим старше Рафа, но выглядел уже на все тридцать: высокий темноволосый мужчина среднего телосложения с изящно постриженной тёмной бородой, суровыми серо-голубыми глазами, в которых читалось знание превосходства его обладателя.
Зачастую на нём можно было увидеть белый камзол со знаком солнца – символом Церкви Света, означавший поддержку с их стороны, и шёлковые перчатки, которые он не имел привычки снимать. Даже в тёплую погоду. И сейчас Иден тоже решил не изменять своим привычкам.
– Господин Дало, – поприветствовал Рафаэль своего недруга. В плане магии он точно был сильнейшим среди своего курса боевых магов, и драться с ним было настоящим самоубийством. – Вы меня, полагаю, искали по какому-то делу?
Дало кивнул. Затем он щёлкнул пальцами, и к дубу вышло три здоровяка во фраках. У Рафаэля засосало под ложечкой, что могло означать лишь одно – неприятности. Ухмылки молодых дворян выглядели далеко не доброжелательными. А значит, сейчас ему оставалось только быть битым…
Микульев неоднократно сталкивался с подобным отношением на протяжении последних двух месяцев. Вариантов каждый раз ему давалось всего два: или откупиться от этих разбойников, или получить по лицу. Каждый раз Рафаэлю приходилось откупаться, ведь он не был силён ни в магии, ни физически. Правда, в последнее время откупаться приходилось серьёзно: суммы начали достигать двух золотых монет, что было довольно много, ведь на такие деньги можно было есть трижды в день на протяжении месяца, если не двух. Впрочем, цены «крыши» росли постоянно, будто она хотела нарочно выжать из несчастного всё, чтобы после его избить.
– Эти господа просили устроить встречу, – пояснил равнодушно Иден, развернувшись на каблуках. Зашагав спокойным шагом прочь, он добавил: – Дальше уже всё за вами.
Именно эта черта в Идене больше всего заставляла Рафаэля задумываться над поведением этого человека. С одной стороны, он лично никогда не лез к парнишке, а с другой это совершалось во имя его…
– Ты знаешь наши законы, простолюдин, – мерзко хихикая сказал один из здоровяков. – Отдашь нам пять золотых, и мы тебя в обиду не дадим!
Рафаэль обречённо закатил глаза назад. У него осталось всего три золотых и семнадцать серебряных после оплаты комнаты. А значит, скорее всего придётся как-то пытаться отбиться… потому как эти верзилы требовали только деньги. И даже малейшее возражение влекло за собой насилие.
– А если у меня сейчас нет такой суммы? – поинтересовался Рафаэль, искренне надеясь на то, что ему удастся договориться.