– Хотя бы не зря старались их отвлечь… – произнёс Иден, покручивая в руках курительную трубку.
После той стычки с Убийцей Демонов Иден провалялся до полудня без чувств. Придя в себя, его тут же встретили остальные Истинные Маги, которые с радостью встретили своего главаря. На встрече отсутствовало несколько человек, включая Бериса. Благо, их не было лишь из-за пар, а не потому, что кого-то из них смогли схватить. Эта новость лишь обрадовала Идена.
Но он был также сильно удивлён, когда узнал о том, что Берис вернулся с трофеем из катакомб, при этом лишь немного поцарапанный. Даже на его лице проступила эта эмоция. Он не мог поверить в то, что странствующий маг, который лишился своего магического резерва, смог пробраться в катакомбы, найти артефакт, а после с ним выбраться на поверхность незамеченным. То, что провалил Иден вместе с тремя лучшими из Истинных Магов, смог воплотить в жизнь ещё совсем зелёный новобранец, даже не прибегая к магии. И это даже несколько разозлило Дало.
Однако, после того как магистр первокурсников рассказал всё, что ему удалось узнать об артефакте в том склепе, он ушёл. Куда именно, и зачем – неизвестно. Было очевидно лишь то, что на уме у Странника было нечто, чем он не мог поделиться с другими.
У группы Идена в ближайшие два дня не планировалось никаких занятий в связи с тем, что случилось прошлой ночью. Это было одновременно и хорошо, и не очень. Однако, Дало было глубоко наплевать на всё это.
События около Исследовательского Корпуса его сильно задели. Иден никак не мог понять, как он, настоящий боевой маг, который по силе превосходил магистров, так просто проиграл ему…
Человеку, который обладает ничтожным запасом магии.
Слабаку, который не мог дать сдачи другим.
Гражданину страны без магии.
Республиканцу.
Эта мысль о поражении от руки такого человека бросала Идена в дрожь. Он никак не мог поверить в то, что это вообще было возможно! Ему хотелось прямо сейчас броситься на него, и прибить без всякого сожаления. Показать всё, на что способен маг, который станет Королевским Магистром, но…
Что случится, если он проиграет ему снова?
Несмотря на то, что его рану от того удара удалось залечить так, что и следа не осталось, боль от этой раны била Идена по самой душе. И эту боль было невозможно хоть как-то утихомирить… Лишь победа нам Микульевым могла ему помочь излечиться.
Внезапно Иден понял, что он ощущает нечто подобное, что чувствовал недавно Берис по отношению к Убийце Демонов. К тому, кто забрал его титул и лишил магии… Так и Иден ощущал те же чувства, что в день их встречи на той аллее. Ненависть к тому человеку, забравшего у него гордость и достоинство, а также звание сильнейшего мага в королевстве Агнессэ.
Но теперь… теперь у Идена в руках было неоспоримое преимущество.
Трубка и порошок, что принёс Берис, были насквозь пропитаны тёмной магией, и потому этот артефакт было невозможно применить для представления как результата исследований курса магов-исследователей. Но зато наверняка можно было найти этому артефакту другое применение…
Иден запихнул немного порошка в трубку, и поджёг его. Дымок, что пошёл от него, ничем не отличался от самого обычного табака. По крайней мере, лишь на первый взгляд…
После того инцидента Рафаэль вернулся домой, и почти сразу лёг спать. Последний выходной день для него дался тяжело, и сил на подготовку к контрольной по математике не было.
Проспал Микульев до десяти утра. А затем, проснувшись, с ужасом осознал, что он проспал первую пару. Потому, быстро собравшись, он подхватил сумку, и, открыв дверь, споткнулся о что-то большое и колючее.
Снизу послышались ругательства, а Рафаэль шипел, сжав зубы. Иголки дикобраза впились ему прямо в ногу, а голова гудела от шишки. Впрочем, в этой ситуации был один существенный плюс: Дарий всё же вернулся, целым и невредимым...
Правда, пока Микульев решил не рассказывать ему о том, что он смог научиться снимать свои Печати. То самое заклинание, что он создал при создании Импульса, парень окрестил как Наложение Печати. Однако, как оказалось, молния снимала далеко не все наложенные Печати… Примером тому стал глаз, который Микульев так и не смог открыть. Благо, фингал на нём начал уже постепенно терять свой цвет, и вскоре вовсе должен был пропасть.