– Однако, ты узнал о своей Магии Печати всего несколько дней назад, и с её помощью смог поравняться с боевыми магами, – заметил король. Затем на непонимающий взгляд Рафаэля он пояснил: – О случае перед Исследовательским Корпусом я осведомлён настолько, насколько и ректор. Ты ведь тогда написал тот анонимный отчёт, верно?
– Я более чем уверен, что в том нападении участвовали не мои земляки, – заявил Микульев, пытаясь уйти от темы своей магии. – Один из них пользовался весьма сильной магией, как было написано в отчёте.
– Посмею предположить, что после этого он решил отомстить тебе за поражение, и потому вернулся к тебе уже с парой козырей в рукаве, – сказал король, наблюдая за реакцией Рафаэля. Заметив, как расширялись глаза парня, король кивнул: – Ты догадался обо всём правильно, Убийца Демонов.
После того, как Иден применил в бою то оружие, о котором прежде никто не слышал, Микульев думал, что он погибнет. Даже магии у него не было для того, чтобы запечатать свою рану. Ему оставалось лишь умереть в страданиях. Лишь благодаря тому, что он был на грани смерти, ему удалось увидеть то, что смогло спасти ему жизнь…
Печать наложилась сама собой. И уже по пробуждении Рафаэль чувствовал себя значительно лучше. Даже Печать на левом глазу пропала, благодаря чему он наконец смог смотреть на мир обоими глазами…
– Могу я просить Его Величество оказать мне милость? – произнёс Микульев. – Не зовите меня Убийцей Демонов. Я не смог убить его…
– Однако, именно благодаря вашей Печати демона удалось сдержать на несколько дней, – заметил Николай Сердитый. – Это дорогого стоит. Впрочем, воля ваша, магистр.
– Магистр?! – Рафаэль даже подскочил на стуле. – С чего это вдруг?!
Король облокотился на спинку своего стула. Расслабившись, он щёлкнул пальцами. Услышав знакомый сигнал, один из гвардейцев подошёл к королю и положил перед Рафаэлем свёрнутый пергамент, завязанный фиолетовой с золотыми вкраплениями лентой.
– Это последняя воля моего прежнего Королевского Магистра, Рубеуса Дало, – пояснил король. – Разрешаю ознакомиться.
Микульев аккуратно развязал ленту и развернул пергамент. Глаза начали изучать текст документа:
«Я, Королевский Магистр королевства Агнессэ, Рубеус Дало, завещаю действующему королю, Николаю Третьему Агнессэрскому, повелителю земель от Граничной реки до Восточного Мрачного Моря и от горы Кирича до Южного Мрачного Моря, до наступления первой весенней грозы следующего года найти юного мага, которого Его Величество признает достойным преемником его ныне покойного слуги. Юному магу, которого Его Величество посчитает достойным мантии Королевского Магистра, завещается всё имущество, которое Его Величество посчитает недостойным нахождения в его личной сокровищнице.
Королевский Магистр
Рубеус Дало»
В конце завещания была поставлена печать с пятью звёздами. Печать Королевского Магистра. А значит этот документ был подлинным. При этом Рафаэль в душе возненавидел Рубеуса Дало из-за того, что писал он хуже, чем курица своей задней лапой.
– Я считаю тебя достойным преемником Рубеуса, Рафаэль Микульев, – объявил Николай. – И ради него я готов позволить занять этот пост даже республиканцу.
– Нет, – жёстко отрезал Микульев, откладывая завещания. – Я не могу согласиться. Банально потому, что я простой студент, который никогда не хотел становиться ни Убийцей Демонов, ни целью Идена, ни героем какой-нибудь истории! Я простой человек, который понятия не имеет, как к этому всё пришло!
В ответ Николай Сердитый глубоко вздохнул. Но в нём не было какой-либо тяжести. Он будто чувствовал… облегчение.
– В таком случае, я предлагаю следующее, Рафаэль Микульев, – произнёс король, склоняясь к нему. – Я признаю твою Магию Печати как новый вид магии, и убираю этот ненавистный тебе титул Убийцы Демонов. Дарую тебе своё покровительство и право доучиться в МИМе, но в обмен ты не будешь иметь права покинуть институт.
– Даже если тогда моя родина объявит войну? – поинтересовался Микульев.
Он уже догадывался, что король его так легко не отпустит. И, скорее всего, Рафаэль отказался бы от этого предложения. Но следующий вопрос короля поставил ученика Печати в тупик:
– Разве для тебя магия это не вся жизнь, Рафаэль Микульев?
Берис молча листал легенду о Ночи Смятений, пытаясь найти подтверждение его мысли, которая никак не давала покоя.