Сам же парнишка не имел ничего против того, чтобы за ним следовали, даже если это был простой ёж. В конце концов, что плохого в одном зверьке? Не задирает, не разговаривает на какие-то тяжёлые и неподъёмные темы, не подкалывает с недобрыми намерениями… идеальный друг.
«Может приручить его? — подумал Рафаэль. — Всегда мечтал о собаке, а тут полноценный ёж… Грех не взять!»
Подумать, конечно, юноша подумал, но как приручить такого зверя — та ещё задачка. Микульев прежде не приручал никого, и уж точно не знал, как подступиться к неизвестному ежу. И едой его явно не удастся привлечь: во-первых, хвостатый уже отскрёб кусок коры, а во-вторых, у Рафа кроме шоколадки при себе ничего не было. Так что союз с юным недо-магом ему был невыгоден.
Ради интереса, Раф, скорбя сердцем о своей прелести, отломил маленький кусочек шоколадки, и положил его рядом с ежом. Тот хоть и был занят своим обедом, но с интересом наблюдал за сыном сенатора. И когда шоколадка оказалась рядом с ним, хвостатый зверь наклонил голову на бок, будто изучая подачку, а затем с прежним желанием принялся грызть дубовую кору.
Микульев грустно вздохнул. Видимо, ему не было приручить ежа сейчас. Иных идей для приручения у него не было.
— Республиканец, — послышался леденящий душу голос откуда-то позади, который в последнее время только и доставлял Рафаэлю неприятностей.
Ёж, услышав этот голос, подскочил, упал на четвереньки и ощетинился. Затем, увидев противника, поспешил убраться прочь, будто почувствовав от этого чудовища серьёзнейшую угрозу, оставляя Микульева наедине с пришедшими по его душу проблемами…
При дворах Агнессэ в особом почёте были маги-эксперты, которые разбирались в магических аппаратах и заклинаниях. И если для простых дворян такой маг был лишь показной фигурой, то при короле маг-эксперт был чуть ли не первым советником. Таких магов называли Королевскими Магистрами. И так вышло, что у предыдущего Королевского Магистра Дало не было наследников, которые были способны продолжить его род и служение королю. И потому, после более чем шестидесяти лет служения королевству, когда Королевский Магистр отошёл в мир иной, его место при дворе стало вакантным. Последней волей Королевского Магистра Дало стала просьба найти достойного кандидата на эту роль в течение года. Но при дворе начали задаваться вопросом: а правда ли им нужен новый Королевский Магистр на замену старого? Услышав эти мысли, король решил лично удостовериться в том, что маг при дворе был действительно необходим. Но пока до МИМа он так и не добрался.
И именно тогда же объявился Иден, который нарёк себя достойным наследником дела старика Дало. Многие в первое время над ним смеялись, ведь ни у кого другого бы не нашлось столько наглости, чтобы объявить себя не только наследником дела Королевского Магистра, но и взять его фамилию. Однако, его магический потенциал заставил многих заткнуться. Элементарная магия этого самого Идена оказалась настолько мощной, что Огненный Импульс приобрёл не привычный всем огненно-красный цвет, и даже не ярко-голубой, характерный для мифических архимагов. Его огонь был чёрным, и один выстрел этой магией стёр в порошок не только поставленную перед ним мишень, но и поглотил половину спортзала.
После того случая за ним увязалось несколько дворян, которые следовали за ним по пятам и служили ему, своего рода, вассалами. Но тем не менее, каждый из них был одарён в магии и отличался физически. И именно поэтому Идена в МИМе считали одной из восходящих звёзд всего Агнессэ и, возможно, следующим Королевским Магистром.
К Рафу он цеплялся из-за его происхождения: как по национальности, так и по статусу. Увы, но в королевстве сенаторов считали такими же простолюдинами, как и торговцев. Изначально, конечно, он цеплялся к другим простолюдинам, вроде Бериса, но Раф оказался целью посолиднее. Он был и неодарённым магией студентом, и иностранцем, и «простолюдином». Идеальная мишень для аристократии.
Иден Дало был немногим старше Рафа, но выглядел уже на все тридцать: высокий темноволосый мужчина среднего телосложения с изящно постриженной тёмной бородой, суровыми серо-голубыми глазами, в которых читалось знание превосходства его обладателя.
Зачастую на нём можно было увидеть белый камзол со знаком солнца — символом Церкви Света, означавший поддержку с их стороны, и шёлковые перчатки, которые он не имел привычки снимать. Даже в тёплую погоду. И сейчас Иден тоже решил не изменять своим привычкам.
— Господин Дало, — поприветствовал Рафаэль своего недруга. В плане магии он точно был сильнейшим среди своего курса боевых магов, и драться с ним было настоящим самоубийством. — Вы меня, полагаю, искали по какому-то делу?
Дало кивнул. Затем он щёлкнул пальцами, и к дубу вышло три здоровяка во фраках. У Рафаэля засосало под ложечкой, что могло означать лишь одно — неприятности. Ухмылки молодых дворян выглядели далеко не доброжелательными. А значит, сейчас ему оставалось только быть битым…
Микульев неоднократно сталкивался с подобным отношением на протяжении последних двух месяцев. Вариантов каждый раз ему давалось всего два: или откупиться от этих разбойников, или получить по лицу. Каждый раз Рафаэлю приходилось откупаться, ведь он не был силён ни в магии, ни физически. Правда, в последнее время откупаться приходилось серьёзно: суммы начали достигать двух золотых монет, что было довольно много, ведь на такие деньги можно было есть трижды в день на протяжении месяца, если не двух. Впрочем, цены «крыши» росли постоянно, будто она хотела нарочно выжать из несчастного всё, чтобы после его избить.
— Эти господа просили устроить встречу, — пояснил равнодушно Иден, развернувшись на каблуках. Зашагав спокойным шагом прочь, он добавил: — Дальше уже всё за вами.
Именно эта черта в Идене больше всего заставляла Рафаэля задумываться над поведением этого человека. С одной стороны, он лично никогда не лез к парнишке, а с другой это совершалось во имя его…
— Ты знаешь наши законы, простолюдин, — мерзко хихикая сказал один из здоровяков. — Отдашь нам пять золотых, и мы тебя в обиду не дадим!
Рафаэль обречённо закатил глаза назад. У него осталось всего три золотых и семнадцать серебряных после оплаты комнаты. А значит, скорее всего придётся как-то пытаться отбиться… потому как эти верзилы требовали только деньги. И даже малейшее возражение влекло за собой насилие.
— А если у меня сейчас нет такой суммы? — поинтересовался Рафаэль, искренне надеясь на то, что ему удастся договориться.
Однако, ему не повезло.
Верзила, нисколько не колеблясь, резко выкинул руку вперёд, попав своим огромным кулаком в левый глаз парнишки. От удара у Микульева поплыло перед глазами, а ноги и вовсе подкосились. Из его сумки посыпались все его книги с тетрадями. И, увы, эта судьба не обошла и его кошелёк.
Второй верзила взял Микульева за шкирку и насильно поднял его над землёй. Третий и первый поспешили обыскать всё содержимое обронённой сумки. Однако, ничего, кроме шоколадки и кошелька с последними деньгами, те лишь ехидно переглянулись.
— Не хватает, республиканец! — Первый весело похлопал несчастного по плечу. — Придётся тебе, значит, без защиты жить…
— Но… больше у меня нет! — проскрипел Микульев, чувствуя, как веки его левого глаза стремительно опухают. И судя по горящей боли вокруг глаза, фингала было уже не избежать…
— Тем хуже для тебя! — проблеял третий здоровяк. — Ну-ка Ален, подними его повыше! Я хочу отработать удар левой!
Но ударить он так и не успел. Внезапный порыв ветра был настолько сильным, что опрокинул всех, кто стоял около дуба. Почувствовав внезапную свободу, Микульев быстро встал, и рванул со всех ног к ближайшему учебному корпусу. Авось какой мимо проходящий преподаватель защитит его от этих оболтусов.