– Где оно? Где чудище? – запаниковал Баркли и принялся озираться, но у него немедленно закружилась голова.
Ноздри девочки гневно раздулись.
– Чудище здесь. – Она ткнула пальцем ему в рану.
– Ай! Зачем ты так?
– У тебя метка. Как у меня.
Она снова закатала рукав и продемонстрировала ему татуировку в виде Митзи. Только теперь метка ожила: золотой дракон на её предплечье переступил с лапы на лапу, свернулся клубочком и зевнул, будто готовился вздремнуть.
Только сейчас Баркли обратил внимание, что на плече девочки больше никто не сидел. Словно дракон каким-то – магическим, очевидно – образом ушёл в татуировку. Баркли едва удержался, чтобы не потереть глаза от невероятности происходящего.
– Я должна была получить эту метку, – продолжила девочка. – Пусть с ловушкой что-то пошло не так, если бы тебя там не было, партнёром люфтхунда была бы я…
– Партнёром? Как чудологи? – Морщась, Баркли оттёр с руки кровь и в ужасе уставился на метку. Он не успел толком разглядеть то чудище, что гналось за ним, но татуировка очертаниями напоминала волка, который вышагивал у него по плечу, угрожающе скалясь.
– Да. Как чудологи, – шумно выдохнула девочка. – Метка – это место пребывания чудища, пока его не призовут во внешний мир.
Будто слыша её, чудище на плече Баркли забилось и щёлкнуло челюстями.
Селби смотрел на него, разинув рот.
– Получается, Баркли теперь чудолог?
– Нет! – прошипел он. Ни за что! Чудища – не партнёры, а безжалостные монстры! Может, он и нарушил самое важное правило Занудшира, но это произошло не по его вине. Он этого не хотел.
Внезапно его замутило. Баркли встал на нетвёрдых ногах, но пожалел об этом решении, когда его тотчас вывернуло наизнанку.
Немного придя в себя, он вытянул к девочке руку, ноющую из-за расцарапанной чудищем раны, и потребовал:
– Убери её с меня.
– С чего мне тебе помогать? – огрызнулась она. – Ты угрожал натравить на меня всех в вашем городе! Ты пытался украсть гриб из моей ловушки! А теперь стал партнёром чудищу, на которое я положила глаз!
– Я ему партнёром не становился! Оно само!
– Это так не работает. Ты его касался? Ты должен был почувствовать искру, не знаю, покалывание? И затем…
– Не было ничего такого! – перебил он. Хотя на самом деле помнил лишь клыки, а дальше – темнота.
– Это Гравальдор? – пискнул Селби.
– Нет, Гравальдор похож на медведя, – закатила глаза девочка. – А его чудище – это…
– Я знать не хочу, что оно такое! – обозлился Баркли. – Просто убери с меня эту метку!
Девочка скрестила на груди руки.
– Я не знаю, как это сделать. Большинству такое и в голову не взбредёт! Большинство мечтает…
Но Баркли не мог дальше слушать, боясь, что его опять стошнит. Он схватил Селби за плечо.
– Идём. Пора домой.
Селби сморщился от его прикосновения, и Баркли, сглотнув, разжал пальцы.
– А если это чудище высвободится? – пробормотал Селби.
– Я… – У Баркли пересохло во рту. Тогда он, Баркли Торн, самый трудолюбивый и проблемный ученик Занудшира, превратится в героя ещё одной городской страшилки. В ещё одного чудолога, источника бед и разрушений.
Девочка потрясла головой:
– Чудища не могут покинуть метку без призыва. Только если они расторгают партнёрство, но это большая редкость! И не заметить это невозможно: метка начнёт чернеть.
Если метка Баркли начнёт менять цвет, это даст ему время покинуть Занудшир и убежать в самую чащу Леса, где деревья безвозвратно его поглотят. И тогда город будет в безопасности.
Вот только в этом случае он окажется в Лесу наедине с безумным чудищем.
Баркли никогда не бежал от ответственности. Более того, каждый год своего ученичества он с нетерпением ждал, когда мастер Пилцманн поручит ему новые обязанности. Всё началось с работы по хозяйству: Баркли научился рубить дрова, кормил Густава и приносил воду из колодца. Когда он стал чуть старше, ему разрешили общаться с покупателями и помогать в грибном подвале. А теперь он возглавлял грибную охоту.
И всякий раз Баркли ловил себя на мысли, что способен на большее. Даже когда ему было трудно и тяжело, его грела мысль, что мастер Пилцманн на него полагается. Слыша, как учитель называет его выдающимся учеником, Баркли всегда ощущал прилив гордости. Больше никто в городе не думал так о сиротах.
Но ещё никогда ему не приходилось нести такую огромную ответственность. Если чудище действительно поселилось на коже Баркли, то его задачей отныне было не допустить, чтобы оно вырвалось на волю. Он должен был уберечь Занудшир… любой ценой.
– Идём домой, – заявил Баркли. Но дрожь в голосе смазала решительный настрой.