Орион выдохнул и убрал руку с книги. Эта и ещё несколько книг, уже авторства Рейвенора, — единственное, что ему помогало как-то держаться в последние дни. После того сражения Инквизиция арестовала его. Робаут, пусть и нехотя, согласился, хотя Орион знал, что в тайне учитель им гордится.
Шел уже четырнадцатый день заседания по его делу, и сегодня должно быть финальное, а если точнее, то оно уже идёт. Рейвенор добился, чтобы его отпустили в камеру раньше, ибо эти заседания утомили многих. На них рассматривалась вся его деятельность за последние два года. Одним из судей Ориона был сам Лорд-Инквизитор Фёдор Карамазов. Ученик чувствовал, что уже готов возненавидеть этого сверх Пуританина. В отличие от Рейвенора, к нему и к его другу, Гипериону, Орион проникся искренним уважением, кроме того, Робаут лично попросил Гидеона быть адвокатом Ориона на этом суде.
Орион вспомнил, как Рейвенор появился в зале заседания, это было нечто.
«Дело можно считать заранее проигранным, если сам Гидеон Рейвенор, человек, интеллект которого может сравниться с уровнем примархов, его защищает, в этом нет смысла», — прогремели в его голове слова одного из спутников Фёдора.
За эти дни чего только не произошло. Стоило Ульрику Убийце удостовериться лично, что Орион обладает Кольцом Волка, как он немедленно потребовал снять все обвинения и освободить его. Он угрожал самому Карамазову, благо Гидеон, Робаут и Гиперион его образумили. Инквизитор Корр не принимал участия в судебных заседаниях, из всего этого его участие было лишь косвенным, через Астрид и Хокинса. Астрид соблюдала нейтральную позицию, в то время как агент Хокинс поддержал обвиняющую сторону. То, что Орион рассек ему глотку мечом, не говорило в пользу обвиняемого. И хотя Хокинс очень яростно отстаивал свою позицию и требовал сурового наказания, Орион был рад, что он выжил.
Что до космодесантников, то фанатичные Чёрные Храмовики поддержали сторону Карамазова, то, что они видели, как бушевал Великий Разлом, уже было для них доказательством вины. Но Ультрамарины, дольше знавшие Ориона, заявили, что он не стал бы делать чего-то, что навредило бы Империуму.
Чуть позднее к судебному процессу подключились Серые Рыцари. О них Орион, к ярости Карамазова, уже знал достаточно. Как и они — о нём. Робауту и Гидеону удалось добиться исключения для Ориона, аргументировав это тем, что он — Аватар Императора, явление воли Его.
Последним, сокрушительным ударом для обвиняющей стороны стал момент, когда Рейвенор вызвал в зал заседания своего последнего свидетеля. Его меньше всего ждали увидеть как Орион, так и Робаут. Свидетель Гидеона потратил больше часа времени, убеждая суд в невиновности Ориона, и под конец добавил фразу, смысл которой Орион ещё не до конца понял: «Чудовище может убить псов и людей, пёс может больно укусить, но он со временем сдаётся. А человек, достойный человек, будет бороться до конца и не умрёт в битве, а победит, потому что он простой человек, не особенный, а простой, настоящий человек, каким может стать каждый, если не сдастся. Я верю, что обвиняемый не сдался, а сражался до конца. И потому он не виновен». Орион не знал, что заставило его быть свидетелем Рейвенора и защищать его в суде — может, он дружил с Рейвенором, может, ему просто приказала та женщина, с которой Орион имел честь встретиться в Ультрамаре, но факт оставался фактом.
И сегодня всё должно было кончится. Орион, не зная, чем себя ещё занять до окончания заседания, начал отжиматься на одной левой руке. Ему ещё не поставили новый протез, как не вернули и меч. Орион надеялся в скором времени воссоединиться со своим клинком. А пока он просто тратил своё время.
«Надо будет попрощаться с Астрид по-человечески, а не так, как на Фенрисе». — Орион так и не спросил, как она попала на Вигилус. Да и уже не было желания, потому что и так все было понятно. В тот момент, когда на суд пришёл свидетель Гидеона, всё открылось Ориону. Иначе просто не могло быть.
Орион уже делал упражнения на пресс, размышляя о своём Нерожденном. Он стал каким-то тихим, молчал, и все эти дни Орион почти не чувствовал его присутствия. Он в нём, но его словно нет. Это странно, и это настораживало. Но пока эта тварь молчала, Орион просто наслаждался тишиной в своей голове. Внезапно дверь камеры открылась, и Орион прервал своё занятие. В нее вошёл Жиллиман.
— Всё кончено. Идём, — только и сказал он.
Орион, забрав с собой книги, пошёл за учителем. Они шли, по пути к ним присоединились Рейвенор, один из техножрецов Марса и апотекарий. Ориона отвели в одну из палат госпиталя и поместили под анестезию, пока пришивали новый протез. Через два часа Орион очнулся уже с новой рукой.
— Ваша новая рука более подвижна и может поднять куда больший вес, чем предыдущая. К тому же, я взял на себя смелость и кое-что изменил в конструкции вашего клинка. — Техножрец подал Ориону оружие. Рубины клинка остались на месте, но ученик чувствовал, как улучшился баланс, а сам меч стал немного легче. К тому же, он стал острее. Этот техножрец был талантлив. Поблагодарив его, Орион повернулся к Рейвенору.
— Инквизитор, мне будет вас не хватать. Не знаю, как вас благодарить, вы дважды спасли мне жизнь, — сказал он. И почувствовал лёгкое ментальное прикосновение к сознанию. Открыв его, он услышал голос Рейвенора:
— Лишь так мы и можем победить — спасая тех, кому готовы доверить свой тыл. Береги себя, Орион. И до свидания. — Рейвенор не сказал ему, куда полетит. А Орион не стал спрашивать. Но был уверен — они ещё встретятся. Потому что Гидеон не прощался навсегда. После того как Гидеон и Техножрец ушли, Робаут и Орион остались наедине.
— Ты сильно рисковал, Орион. Но я тобой горжусь. Я вижу, чего ты достиг и кем стал. Больше мне нечему учить тебя. — Орион и Робаут улыбнулись друг другу. Орион не стал спорить. Робаут, может, и не будет больше его учить, но для Ориона он всегда будет любимым учителем и лучшим другом.
Жиллиман развернулся и ушёл, оставляя Ориона одного. А у него было ещё одно незаконченное дело…
***
Астрид уже укладывала клинок в ножны, когда в её дверь постучали.
— Войдите, — сказала она.
Двери открылись, и её сердце предательски дрогнуло. За ними был Орион, он был без плаща, в простой белой рубашке, синих брюках и сапогах до колена. Рубашка была расстегнута до груди, открывая вид на шрам, что оставил ему Слайт. На поясе висел клинок. Орион вошёл и закрыл за собой двери. Астрид отвернулась и выдохнула:
— Выглядишь хорошо. Я рада, что вы выиграли этот суд.
— Я зашёл попрощаться. И извиниться за то, что сделал. Не появись ты на Вигилусе, я был бы уже мёртв, — тихо произнёс Орион, делая шаг вперёд.
— Вот как? — спросила Астрид, подходя к нему вплотную. — Думаю, это я должна перед тобой извиниться. И даже благодарить. Ты открыл мне глаза на Фенрисе. Знаешь, что самое страшное — на какой-то миг я действительно подумала, что влюбилась в тебя. В тебя, в представителя тех, кого я презираю. Так что спасибо и прощай.
— Тогда прости меня, — так же тихо ответил Орион.
— За что, я же сказала — тебе не за что извиняться, — произнесла Астрид. Орион поднял руку.
— Не за Фенрис. За это. — Резко заведя руку за ее затылок, он притянул к себе Астрид и впился в её губы требовательным, страстным поцелуем.
Астрид протестующе замычала и попыталась оттолкнуть его, но теперь стало очевидно — под человеческой внешностью крылась нечеловеческая мощь. Орион обнял её второй рукой за талию, ещё крепче прижимая к себе. Астрид всё ещё пыталась оттолкнуть его, а он продолжал целовать её, уже властно вторгаясь в её рот. Но вот воздух в лёгких был не бесконечен, поэтому он прекратил и оторвался от неё, тяжело дыша.