— Это шутка? — серьезно взглянул на Дарнака парень, стараясь не обращать внимания на стоящего с каменным лицом Микона, от которого ощутимо веяло весельем.
— Похоже, что я шучу? Бери кольцо, паршивец! И очень надеюсь, что в следующий твой визит сюда я смогу увидеть, чему ты научился. В данный момент буквально каждый твой поступок — это нарушение устава. Ясно тебе? Дисциплина! Пока не поймешь, что это такое, даже не мечтай о выделенной для тебя палатке с личным помощником. Раз уж я собираюсь оставить тебе жизнь, то должен быть уверенным в твоем понимании приказов и умении их исполнять.
Наиль в легком шоке поднял со столешницы кольцо. Этого он совсем не ожидал.
«Подъем рано утром, потом всякие воинские маневры под постоянные вопли сержанта, наряды, караулы. Разве не романтично?»
«Тебе смешно, что ли?» — разозлился юноша на свой клинок, который совсем не торопился ему сочувствовать.
«Но генерал прав, все организации обучают своих учеников дисциплине, иначе будет твориться форменный бардак. И, раз уж ты стал таким потенциально опасным, Дарнак элементарно перестраховывается. Вот скажи, ты жаждешь власти? Мечтаешь захватить трон, стать королем, или что-то в этом роде?»
«Конечно, нет!», — возмутился парень. У него даже в мыслях е было чего-то подобного.
«Тогда в чем проблема? В этом мире, если ты не правитель, то подчиненный. Если ты не ищешь власти, то выбрал путь исполнителя. И для создания нужной репутации дисциплина тебе очень пригодится. С беспредельным одиночкой серьезный заказчик связываться не захочет. Просто сделай все, что необходимо. Вреда не будет, да и после всего, через что ты прошел, на простой воинской службе у тебя не должно возникнуть проблем. Слушайся командиров, а остальное приложится. Дарнак не сможет держать тебя долго без работы, это была бы пустая трата твоих навыков».
— И что, мне в бой тоже идти в рядах пехоты? — задал парень вопрос генералу.
Ни для кого не секрет, что пехотинцы принимают на себя самые тяжелые атаки противника. Выживание среди пехотинцев — это вопрос чистой удачи, совершенно не зависящей от навыков.
— Во-первых, я тебя отправляю к новичкам, они еще тренируются, так что в бой их отправят нескоро, а если и отправят, то да, пойдешь сражаться. Твои навыки высоки, грузы ты с себя снял, так что я не вижу препятствий, из-за которых ты не выбрался бы из потенциально опасной ситуации.
— Но я убийца! Не солдат!
— И что? Солдаты — тоже убийцы. Просто условия разные. Я не приму возражений. Ты согласен? Или мне смахнуть твою пустую голову с плеч прямо сейчас?
— Не нужно мне угрожать! Я согласен…
— Ну и замечательно. Приступим тогда к составлению духовного контракта.
На следующее утро сонный гвардеец привел в расположение двенадцатой роты худощавого смуглого подростка в новенькой форме рядового с небольшим узелком в руках. У подростка были жесткие черные волосы, явно остриженные совсем недавно и неумелой рукой. Его черные глаза цепко осматривали окружение, что было не намеренным действием, а следствием привычки. На бедре парня висел простенький полуторный меч в потрепанных ножнах.
— Берк, принимай новенького. Подарок от штаба, — рявкнул гвардеец куда-то вглубь палаточного городка.
Удивительно, но крик гвардейца был услышан, потому что из ближайшей палатки выбрался злой небритый сержант, на ходу поправлявший военный мундир.
— Чего орешь? До побудки еще час, пожалей бойцов.
— Вот, — толкнул в спину смуглого парня гвардеец, вынуждая того сделать шаг вперед.
— Опять вор? — недовольно сплюнул сержант, отметив цепкий неприятный взгляд мальца.
— Ага, карманник. В штабе порешили его на перевоспитание, молодой же совсем.