И тут такая радость при виде старого приятеля! Будто и не расставались. Вот и пойми этих женщин!
— Пытаешься вникнуть в суть моих переживаний? — Альбина заметила этот вдумчивый взгляд и, разумеется, верно его интерпретировала, — так не пытайся. Смерть алогична по своей природе. Никаких закономерностей. Чистый хаос.
Это внезапно-серьезное заявление заставило Эрика окончательно прекратить свои аналитические упражнения и молча направится к кассе вслед за нежно улыбающейся куда-то внутрь себя девушкой. Что ж, эту тайну можно и не разгадывать. Но как хочется!
Утро началось где-то в полдень. Альбина сладко потянулась и резко села на кровати, сбрасывая остатки сна. На сегодня предстояло много работы, а утро и так уже упущено. Какой пример она подаст ученику? Хотя, смерть не должна быть торопливой, так что можно особо не волноваться за свою репутацию.
Кирилл сидел на кухне, рассеяно уставившись в одну точку. Судя по тому, что точка эта находилась на холодильнике, позавтракать он еще не успел, что было странно, учитывая его скудный ужин. Оно и понятно, когда так нервничаешь, то еда в рот не полезет, но сегодня-то зачем терпеть?
— Утро доброе? Ты чего тут медитируешь?
— Доброе утро.
Он ответил как-то неуверенно, поспешно отводя взгляд от хранилища продуктов и усиленно пряча глаза от наставницы.
Есть он хотел. Не то чтобы умирал от голода, но встал он рано и ждал пробуждения Альбины вот уже часов пять. Однако признаваться в этом не стоило, вряд ли хозяйку обрадует ученик, который не в состоянии справиться со своими эмоциями. И вряд ли стоит признаваться в том, что не стал прикасаться к ее еде, не зная, разрешено ли это ему или же нет. Он и себе-то в этом признался с большим скрипом, не найдя другой причины подобному воздержанию.
— Давно встал? — девушка решила не заострять внимание на явно неадекватном поведении ученика, в конце концов, везде свои правила, а в правилах поведения в доме Альбины он еще успеет разобраться, — кофе хочешь?
Он хотел. И кофе, и бутерброды, наструганные с ловкостью фокусницы, и печеньки. Что-то магическое было для него в этом простом завтраке, поданном наставницей. Что-то невероятное, но такое неожиданно правильное, что, казалось, предложи она ему лося в шерсти, и то бы не отказался.
После завтрака, который скорее стоило бы называть обедом, герои переместились в кабинет Альбины, где несчастному юноше предстояло выдержать первый и вероятно самый удивительный экзамен в его жизни.
Начать с того, что ему совершенно не пришлось демонстрировать свои навыки. Наставница просто спрашивала его о самых разных вещах из тех, что пишут в книгах по теории магии. В книгах, которые так презирал его бывший наставник.
Очень скоро, Альбина с затаенной злостью убедилась, что мальчик великолепно осведомлен во всем, что касается прикладного применения фундаментальных законов бытия, но совершенно не ориентируется в самих законах. Проще говоря, он прекрасно понимал КАК сделать, но ничего не знал про ПОЧЕМУ оно так. И это было ужасно само по себе.
Так случилось, что способности самой Альбины спали до самого ее совершеннолетия. Во времена своего ученичества она не могла и сотой доли того, что могла сейчас, поэтому особого рвения к учебе не проявляла. Да и к чему в самом деле изучать какие-нибудь зубодробительные формулы высших заклинаний, когда совершенно уверена, что применить их девушка не сможет, даже отдав всю свою силу разом? Совершенно ни к чему!
И когда в один прекрасный день в ней проснулась сила… в общем, хорошо, что тогда шла война. Было где тренироваться.
Разумеется, ситуация Кирилла не была столь плачевной. Владел собой он очень даже неплохо. Пусть и на уровне рефлексов, но владел. Да и воин все же не некромант. Хоть призраки перед глазами маячить не будут.
— Ладно, все с тобой ясно, — Альбина вздохнула и мысленно смирилась с положением владелицы гранаты с вывернутой нервной системой вместо чеки, — я пока составлю план твоего дальнейшего развития, а ты… залезь-ка ты, друг мой в сеть и закажи-ка себе пристойную одежду. Справишься?
Кирилл молча встал и побрел в сторону гостиной, где стоял компьютер. Чудеса продолжались, и удивляться им уже не было сил.
Дом встретил его запахом готовящейся еды и тишиной. Дверь в кухню была закрыта, напрочь отгораживая все возможные звуки.