В нашу почтовую телегу было запряжено две смирные лошадки, которые исправно тянули полупустую повозку вперед. Внутрь мы заложили все наши пожитки, большая часть которых состояла из имущества Осиора. Нашлось место и для организации лежака учителю, у самой стенки, особо не развернуться, но устроили мы колдуна со всем возможным комфортом.
Всего наш караван состоял из пятка телег и еще двух дюжин мулов и лошадей, что тащили корзины и сумки с товарами на своих спинах. Кроме купца и его помощников, в путь отправилась и охрана. Это была десятка проверенных наемников, которые постоянно ходили этим маршрутом до самого Имперского Тракта — главного сухопутного маршрута Западной Пресии, что пролегал вдоль восточного побережья с самого юга Гоунса и до северных королевств.
Что самое удивительное, был среди наемников и один маг — помощник командира отряда. По жетону с желтой полосой на шее колдуна я понял, что это был маг-целитель, который выполнял в отряде вполне понятную функцию. Звали его Берниас, для своих, как он говорил — Берни. Был он довольно высок, крепок, с копной русых волос, собранных под шнурок на лбу, и ярко-голубыми глазами. Внешность мага мне была в диковинку — жители Лаолисы были все, как один, черноволосыми, редко — шатены, и почти всегда кареглазы. Примерно так же выглядели и заезжие купцы, обычно — выходцы юга, северяне, за исключением кибашамцев, добирались до Нипса не слишком часто, предпочитая торговать с побережьем. А сами кибашамцы, кстати, хоть и были бледны, как крыло чайки, но вот бороды и волосы у них обычно были либо темные, либо рыжие.
Колдун быстро вычислил, что мы не так и просты, и хотя Ирман потребовал от нас с Витати прикидываться чуть ли не ветошью во время путешествия, чтобы с нас не содрали дополнительную плату, Берни почти сразу понял, кто именно присоединился к каравану купца.
Охрана высокопоставленных личностей, а истигатора Круга можно было причислить к таковым легче легкого, шла по отдельному тарифу и стоила в разы дороже, но тут, вроде как, нанимателем выступал Пирий, да и переигрывать условия сделки уже после отправления из города — нанести непоправимый ущерб репутации.
Отряд же Берниаса, под командованием одноглазого Вигга, слыл в Талкране весьма надежным сопровождением, что было довольно большой редкостью. Вигг не бросал купцов, вступал в бой с налетчиками, помогал отгонять стаи волков или других диких животных, а если приходилось — то и отвлекал на себя утопцев и прочих тварей, что в изобилии водились в западных, малонаселенных землях Империи.
Вообще, послушав рассказы наемников и самого Берни, я понял, что Лаолиса как островное государство была довольно тихим и спокойным местом. Утопцев, что под действием дикой магии разлитой в воздухе, встают из трупов погибших на воде, в Нипсе видали хорошо, если раз в пять лет, да и были они обычно вялые и медлительные. Тут же, в Дагерии, судя по словам наемников, с нежитью все было крайне непросто. Основная причина, по которой целые селения страдали от нашествий ходоков, топляков — так тут называли утопцев — а иногда и совсем уж неведомых костяных тварей, была в том, что по старой имперской традиции мертвых в Дагерии не сжигали, а закапывали в землю, придавив могилу камнями. Вот и получалось, что труп десятилетиями мог себе тихо лежать, да впитывать магическую силу, а потом, из-за какого-нибудь возмущения в магическом потоке или мощного колдовства, творимого где-то рядом — встать из могилы и отправиться на поиски развлечений.
Основной же забавой мертвецов была, конечно, охота на живых. Я знал, что кровь сильна — об этом мне говорил еще учитель, да я и сам успел проверить действие магической печати, начертанной алой жидкостью. Восставших же из могил кровь привлекала тем, что продлевала их жалкое существование, насыщала магической энергией, делала сильнее, быстрее.
Казалось бы, в чем проблема начать сжигать мертвых? Собственно, такой вопрос я и задал Берни на одном из привалов.
— А как ты заставишь крестьянина или общину? — ответил маг-наемник, запуская крепкие зубы в сушеное мясо. — Это же не пшик какой. Устои! Традиции! Нет ничего более постоянного, чем землепашец. Он все делает, как делал его отец и дед, а те, в свою очередь — повторяли за своими предками. Вот и получается, что вроде как, все причину нашествия мертвяков и знают, да поделать ничего с этим нельзя. Ведь случается такое, вроде, и не часто, да и люди как-то попривыкли. А как это, сжечь родного человека? А на могилу куда идти? Тем более, во многих же семьях целые поколения на кладбищах лежат — все в ряд, до седьмого колена…