Наконец к ним подъехал один из сержантов Брайзига. Доложил, что крепость взята, и ему поручено проводить мессира внутрь.
– Ну, что же, – Венк поднялся, переступил с ноги на ногу, разминая затекшие мышцы, – пошли. В седла! Курц, возьми мою лошадь под узцы.
Прикрытый с обеих сторон всадниками, фон Швертвальд направился к распахнутым воротам имперского казначейства. Где-то вдалеке неожиданно громыхнуло, и рыцарь подумал, что будет гроза. "Хотя не сейчас, – он взглянул на чистое звездное небо, – наверное, утром или завтра днем".
– Может, это, вашмилсть? – подошедший оруженосец показал хозяину прямоугольный предмет, зашитый в мешковину. – Вроде схоже по размеру. Тяжелая.
Курц покачал находку, будто взвешивая:
– Фунтов пятнадцать, не меньше.
Участвовавшие в поисках ларца, Торри с Безухим прервались. Не скрывая зависти, посмотрели на везунчика: рыцарь обещал пять дукатов тому, кто отыщет коробку. Хотя – что такое несколько золотых, когда рядом – достаточно руку протянуть – целые сундуки с серебром! Казалось, чего проще: замки с крышек посбивать да полными горстями за пазуху. Только знали, сволочи, что не судьба. Не зря хозяин, перед тем как вниз пошли, приказал оружие оставить, а сам близко не подходит, из коридора пялиться в открытую дверь.
– Дай сюда.
Фон Швертвальд отобрал у оруженосца коробку, распорол дерюгу кинжалом. Сразу увидел на крышке чеканку: большой герб императора Максимиллиана и косой крест. Все как рассказывал ему Ландер. Бросил Курцу скупое "молодец", остальным приказал выметаться из набитого государственными деньгами подвала и поскорее топать наверх. Физиономии стрелков были для рыцаря открытой книгой – Венк четко видел, как остатки здравого смысла борются в них с приступами алчности. Вообще затея с казначейством казалась ему теперь не самой удачной идеей. Если бы не засевшие в башне стрелки Гарфангера, неизвестно, чем бы закончился захват "Большого сундука". В ночь, когда имперская столица пропиталась смрадом пожаров и вседозволенности, удержать людей в узде было трудно.
– Ты тоже иди, – сказал он оруженосцу, когда Безухий с Торри исчезли. – Награду получишь потом.
Слегка помявшись, но не осмелившись возражать, Курц двинул следом за товарищами. Дождавшись, пока останется один, рыцарь при свете факела внимательно оглядел ларец, интересовавший Ландера больше, чем золото. И тут же от души выругался. К разочарованию фон Швертвальда находка представляла из себя гладкую стальную коробку без замочной скважины. Словно неизвестный умелец сделал ее из цельного куска металла. Никакой щели, следов шва или пайки. Рыцарь осторожно потряс ларец, наклонил из стороны в сторону. Ощутил, как внутри что-то слегка сдвинулось.
Чертыхнувшись, Венк стащил кольчужные рукавицы и принялся медленно водить пальцами по гладкому железу. Несколько раз то нежно, то надавливая прошелся по завиткам императорского герба и косому кресту. Затем так же тщательно простучал железо головкой кинжала. Но идея, что где-то на поверхности ларца кроется незаметная, открывающая доступ к секретному замку кнопка, не оправдалась. Тайна оказалась не по зубам слишком любопытному помощнику графа.
Разочарованно вздохнув, Венк натянул на ларец содранную мешковину, убрал в приготовленную заранее сумку. Не успел он повесить ее на плечо, как впереди раздались быстрые шаги, забряцало оружие. Обнажив меч, рыцарь попятился, но, увидев идущего к нему с несколькими стрелками Брайзига, облегченно перевел дыхание. Не успел спросить, что случилось, как начальник графских телохранителей сообщил о прибытии гонцов от Ландера и архиепископа.
– Ты закончил свои дела? – приблизившись вплотную, понизив голос, спросил он. – Его сиятельство приказывает мне как можно быстрее оставить казначейство. Нагрузить деньгами несколько повозок и не позднее, чем через два часа, возвращаться во дворец. Похоже, мы зря резали здесь чужие глотки.
Подумав над тем, что может означать такой поворот, фон Швертвальд спросил, кто привез приказ? Происходящее совсем не вязалось с прежними планами Ландера.
– Фровин, – буркнул Брайзиг. – Лейтенанту – какой-то монах. Но наш секретарь тут же уехал. Сдается мне, что дела пошли…
Не договорив, рыцарь состроил печальную гримасу.
– Повезло этому болвану Гарфангеру, – закончил он кисло. – Я думал, если не утром, то к вечеру все-таки доберусь до него.
– Выкинь из головы, – сказал фон Швертвальд, – может, как-нибудь потом. Фровин мне ничего не передавал?
– Нет. Только оттарабанил, чтобы мы поскорее убирались отсюда с золотом, и все. Хорошо, что мои ребята нашли тут несколько повозок – будет куда грузить.
– Ладно, это твое дело, – Венк направился к выходу. – Граф мне приказал возвращаться сразу.
– Может, подождешь, а затем уедем вместе? Людей я тебе в сопровождение дать не смогу – сейчас самому каждый человек понадобится. Дьявол его знает, что там случилось.
Ждать Венк решительно отказался.
– У меня личный приказ графа, – сказал он веско. – Да и когда вся эта братия начнет золото из подвалов таскать… Смотри, чтобы они тебе глотку не перерезали и не разбежались кто куда. За этими стенами, – он глянул на двери, мимо которых они шли, – такие куши лежат! Нашему сброду на всю жизнь хватит.
Шагавший рядом Брайзиг презрительно фыркнул:
– Пусть только попробуют.
Самоуверенности и храбрости, иногда граничившей с безрассудностью, начальнику телохранителей было не занимать. А гордость его порой легко переходила в гордыню. Происходил он из славного, древнего рода, без представителей которого не обошлась ни одна война за последние лет двести. Подвигами предков гордился безмерно, а на службу Ландеру попал случайно. Его сиятельство выпросил по старой дружбе у маркграфа Эк помилование для Брайзига, ожидавшего казни за убийство в уличной схватке трех молодых дворян. С тех пор не было в свите аристократа более преданного ему человека.
– Как знаешь, – проворчал фон Швертвальд, поднимаясь по стертым от времени ступеням лестницы, ведшей наверх из подвалов казначейства. – Тогда снова встретимся уже во дворце. Удачи.
– И тебе, – шедший следом, Брайзиг хлопнул товарища по спине. – Ничего, скоро увидимся. Будь осторожен.
А потом ночной кошмар с волками, прерванный несколько часов назад появлением графского секретаря, воплотился в реальности. Сон оказался в руку: обернулся засадой, по всем правилам устроенной неизвестными охотниками. Только наяву, конечно, все происходило не так, совсем по-другому. И было гораздо страшнее в своей безысходности, потому что лишь смерть в силах "пробудить" человека от жизни. Но умирать Венк не собирался, и когда впереди, где в авангарде рысили трое из "своры", раздались крики, рыцарь сразу понял, что нужно бежать. Немедленно возвращаться к Брайзигу, в крепость, от которой их сейчас отделяло несколько тысяч шагов.
Не успел фон Швертвальд отдать приказ, как спереди показались лошади. В седле первой безвольно поник утыканный арбалетными болтами Торри. На второй, подвывая от боли – одна стрела торчала из правого плеча, вторая застряла пониже – трясся мальчишка Франц. Подъехав к хозяину, он выкрикнул то, что было понятно и так:
– Засада! Нас обстреляли…
В горле у него заклокотало, из рта хлынула кровь. Мгновением позже он сполз на землю, где и замер, скорчившись. Впрочем, остальным было не до него: спереди уже с топотом набегали "волки". Молча, тяжело дыша, ощетинившись пиками, к всадникам неслись люди в кольчугах и остроконечных шлемах. Кто-то из "своры" приложился к арбалетам, выстрелил, но, разворачивавший коня, Швертвальд заорал: