Анька ничего не стала говорить, настаивая на версии глюков. И я был за это ей благодарен. Совершенно не хотелось спорить и пытаться что-то доказывать.
Собственно, мне сейчас вообще ничего не хотелось предпринимать и ни о чем говорить. Просто стоять и пялиться на дождь за окном. Судя по редким белесым облачками на небе, он скоро закончится и день вновь засияет солнечным светом. На него тоже будет приятно смотреть, ни о чем не думая.
Накрыло какой-то апатией и безразличием. Побочные эффекты лекарства? Или разум обалдел от прошедших событий и захотел побыть в относительной тишине и покое, чтобы привести мысли в порядок? Хотелось бы верить.
— Привет, — раздался от двери новый голос. — Как жизня? Скучаете?
Отходняк не пробил еще?
Я не спеша повернулся. В палату заглядывал какой-то худощавый парнишка примерно моего возраста.
— Тебе чего надо? — досадливо бросил я.
— Да ничего. Просто так. Решил проверить соседей. Не знал, что здесь селят по двое. У вас че, одна кровать на двоих?
Анька вспыхнула.
— Он ко мне пришел. А тебя никто не звал.
Пацан нисколько не смущаясь от резкой отповеди в свой адрес, преспокойно шагнул внутрь и произнес:
— Меня Стае зовут. А вас?
Ничего не говоря, я откинулся назад. Затылок приятно коснулся прохладной поверхности стеклопакета. Что-то меня конкретно накрыло. Странно, вроде только что все было в порядке. Не в полном конечно, но все же чувствовал себя получше. А тут поплохело.
Аня с легко различимым недовольством в глазах, все же ответила:
— Это Вик, я Аня. Мы из одного школы-интерната.
Пацан был одет в точную копию спортивного костюма, как у меня. Включая ветровку, оставленную в палате. И что особенно примечательно — тоже тащил за собой тележку с капельницей. И похоже нисколько не стеснялся от этого. Проследив за моим взглядом, он указал на мой агрегат и заметил:
— Тоже догнал, что без этой штуки вштыривать начинает? Я когда вытащил иголки, думал там же сдохну, так и не встав с пола. Ладно хоть медсестричка зашла и поставила обратно. Чуть ласты не склеил.
— Угу, — промычал я. — Меня и сейчас колбасит не хило.
Стае подошел и со знанием дела взялся за небольшую пластиковую выпуклость, болтающуюся чуть пониже прозрачной емкости с жидкостью.
— У тебя дозатор на минимуме. Прибавить надо, — заметил он, крутя едва заметный ролик. — Я как-то в больничке после автоаварии отлеживался, научился всяким премудростям.
Ничего себе, а я на эту фиговину даже не обратил внимания.
— Круто, — признал я, сразу же ощутив, как возвращается былое самочувствие. — Спасибо.
— Да без проблем. Все в одной тарелке сидим.
Я хмыкнул. Какое образное сравнение. И главное — очень верное. Осталась сущая ерунда: понять, кто и как нас будет жрать.
— Вас где подобрали?
— На водохранилище, где плотина на федеральной трассе, — не став делать из наших приключений секрет, поведала Аня. — А тебя?
Парень сделал пару шагов назад, облокотился на стену плечом, в левой руке удерживая шест с держателем капельницы.
— Знаю, бывал. Там еще рыбалка классная. Сиди, да успевай собирать улов, — сказал он. — А меня из дома забрали. Из Краснопевки. Слышали? Это деревня в тридцати километрах от города.
Мы с Анькой синхронно покачали головами.
— А как тебя забрали? — спросила девушка. — В смысле просто приехали и увезли? Или что? А как же родители?
Впервые за время короткого знакомства на лице Стаса появилось выражение легкого смущения. Походу он и сам до конца не понимал, как вообще такое могло произойти.
— Ну «эти», — последовал неопределенный жест рукой, куда-то в направлении потолка, — сказали, что если не уеду с ними, будет только хуже. И если предки хотят, чтобы сын остался в живых, то пусть лучше соглашаются. Вроде денег много отвалили. Батя сначала ни в какую, но я говорят чуть ли не выть стал, вот он и отпустил. Их кстати, пригласили переехать сюда, обещали работу, отдельную квартиру, очень большую.
Такой подробный рассказ мне показался странным.
— А ты откуда знаешь? Про дом и работу? Разве ты не валялся в отключке?
Стае бесхитростно пожал плечами.
— По телефону поговорил. Мне сразу дали звякнуть родителям. Точнее даже настояли на звонке. Они уже завтра сюда приедут. Продажу дома и хозяйства взяла на себя какая-то крутая адвокатская контора из столицы.
Я неприятно удивился.
— Тебе дали позвонить? А мне сказали, что нельзя. Типа с друзьями лучше не говорить. И вообще, забыть навсегда.
Анька тотчас же вскинулась.