— Ну, так-то ты дело говоришь Шам. — Приободрился парень.
— Конечно, дело, — хохотнул мужчина в чёрном одеянии. — А ты Фуп, словно впервые на дело пошёл. Стольких уже убил, а ведёшь себя как новичок.
— Да я просто из-за этого старого хрыча парюсь. Городок-то хороший. Не хотелось лишний раз с властями проблем наживать. А что, кстати, шлюхи с чиновником не поделили-то? — Решил сменить тему Фуп.
— Да хрен их знает, — протянул Шам, начиная уже идти по лесной дороге, входя в лес. — Я в трактире мельком слышал, что сынок вельможи, часто наведывался со своим другом из академии Дао как раз в этот бордель. Уж не знаю, что да как, но вроде бы сынок вельможи поссорился с хозяйкой борделя, и она запретила туда соваться. А коль этот сосунок столько отвалил деньжат. Значит, сильно его оскорбили шлюшки.
— Неужели богатей слаб в койке? — Фур хохотнул, мотнув головой.
— Да хоть импотент. — В тон парню ответил Шам.
Лесную дорогу огласил смех, и двое мужчин свернули с основной дороги, идя по чуть заметным следам оставленных телегами на пути к заброшенному храму.
Раннее солнце так хорошо пригревало своим теплом, что Ян сидевший на каменных плитах, прислонившийся к основанию колонны со статуей, не заметил сам, как начал засыпать.
Ночь измотала парня, буквально выжав из него все соки, от чего Ян сейчас медленно, но верно проваливался в сон под очередные небылицы Гина.
— Господин, — послышался слева от Яна голос черноволосой женщины. — Я принесла вам воды. Может, вы желаете поесть. Только скажите.
Ян заторможено повернул голову в направлении женщины, что стояла на ступенях храма, держа в руках чашку.
— За воду спасибо, — слегка зевнул парень. — А вот еду оставьте себе. Ещё не хватало, чтобы я вашу последнюю еду сожрал.
— Но господин. — Хотела возразить черноволосая, но парень её перебил.
— Так, женщина, — слегка ехидно произнёс Ян. — Коли я господин. Не перечь мне тут. Давай сюда чашку и иди отдыхай.
— Как заговорил-то, — заржал в голос Гин. — Полапал с десяток девок за их груди и прям возмужал. — Чуть не катался по каменным растрескавшимся и поросшим травой плитам призрак.
Женщина слегка ошарашено сделала шаг со ступеней и, наклонившись, протянула чашку.
Ян, приняв сосуд с водой, хотел было поблагодарить женщину, но увидев, как та застыла так и не разогнувшись, перевёл взгляд туда же, куда смотрела женщина.
Взгляд же брюнетки был направлен на вход в храм, где стояла рыжеволосая женщина, держась рукой за дверной косяк.
— Госпожа. — То ли испуганно, то ли удивлённо протянула черноволосая прислужница.
— Какого храма? — Ян поднял удивлённо брови, смотря на рыжую особу, что была замотана в покрывало, словно в сари. — Ты что творишь⁈ Тебе бревном надо прикидываться и лежать себе мирно. На кой хрен ты встала!
Рыжая женщина, что явно было тяжело стоять без опоры, несколько раз моргнула от такой тирады парня, и пошатнулась.
— Госпожа! — Вскрикнула черноволосая и рванула в сторону рыжей женщины и уже через пару мгновений была рядом, подставляя своё тело как опору.
Ян же всё ещё сидя рядом со статуей, хотел было встать, но заметил, как поменялись лица женщин, что смотрели сейчас отнюдь не на него.
Повернув голову в сторону леса, Ян увидел, что по дороге к храму шли двое мужчин, у которых начинала слегка мерцать аура даоки.
— А разве среди них должны быть мужики? — До Яна донеслись слова высокого парня.
— Да хрен на него, — отмахнулся от товарища мужчина в чёрной одежде. — Воздыхатель одной из шлюшек наверное.
Ян, встав на ноги, чуть покачнулся, всё ещё держа в руках чашку с водой.
— Походу эти мужики не помогать пришли. — Философски произнёс Гин.
— Эй, — окликнул Ян мужчин, которые были от него всего в нескольких метрах. — Вам чего надо?
Двое мужчин остановились, смотря на Яна, и тот, что был в чёрном одеянии, произнёс:
— Нам? — криво ухмыльнулся Шам, решив поразвлечься с юнцом, что стаял, покачиваясь, то ли от страха, то ли от усталости. — Баб, которые в храме убить. Но ты можешь катиться на все четыре стороны. Ты же не баба. Значит, за тебя не платили. Получается, свободен. Но извиняй. С любимой шлюшкой попрощаться не дам. Времени, знаешь ли, мало. — Мужчина говорил специально громко, чтобы женщины, что стояли в дверях храма, всё хорошо расслышали.
Шам не собирался оставлять в живых пацана. Но мужчина хотел позабавиться и увидеть, как этот юнец кинется прочь, поджав хвост, бросив умирать обожаемую шлюху.