Исследуя тело, он немного успокоился насчет Александры. В поле его зрения больше трупов не было. Версия проникновения тела на склад сложилась в его голове, пока он его обследовал. Несомненно, проникло оно сюда, когда еще было живо. Воспользовавшись халатностью Шурочки, сделало слепок с ключей. Рассчитывая поживиться материальными ценностями, проникло ночью в контору, а потом и на склад. Вошло, заперлось изнутри. Завесило окно одеялом, которое сейчас было сорвано и лежало частично не батарее отопления, частью на полу. Включило свет, и принялось за неспешный осмотр, кое-что откладывая в сторону с тем, чтоб с собой унести. Но на тело напали. И умертвили его.
Кто напал, как проник, как, наоборот, покинул запертый склад этот 'кто' - кто, как не Петруха? - про это Иван пока не задумывался. Дверь заперта изнутри. Окно целое. Щелей нет. Тайна закрытой комнаты. Вот приедет милиция, выдаст, возможно, версию.
Он быстро осмотрел в углах и за другим стеллажами - нет, не было тел. Однако, почему на рабочем месте ее нет? Вновь беспокойство вернулось к Ивану.
Начальник цеха, пьющий мужчина лет пятидесяти пяти, но чрезвычайно ответственный руководитель и грамотный специалист, только что вернулся с оперативного совещания у руководства. Вернее, был вызван по телефону наряду со здравоохранением и милицией. Милиции еще не было, здравоохранение подоспело, но опасалось войти. Начальник белел лицом в проеме двери, демонстративно засовывая под язык таблетку.
- Что там, Вань? - спросил он.
Видимо то облегчение, что имел Иван на лице, не найдя Александры, начальник прочел и тоже воспрянул, надеясь, что все еще обойдется. Что мертвецов на вверенной ему территории сегодня нет, что кровь, размазанная по бетону, это - так, а нога - что нога? Нет на планете ныне мест, где б не ступала нога.
- Нет ее там, - сказал Иван.
- Нет? - с надеждой переспросил начальник.
- Нет, - подтвердил Иван. - Но хотелось бы знать, где.
- Ты про... Ты про Александру? Так я ее отпустил, - сказал начальник. - Критические дни. - Он находил в себе силы еще и шутить. - Вернее так: утром позвонила она мне, мол, сына на прививку вести - я и отпустил. После обеда, возможно, будет. А нога?
- Нога Слесарю принадлежит, - сказал Иван. - Борису Борисовичу. И тело там. Мертвое.
- Совсем?
- Вполне. Вон, медицина пусть подтвердит.
- Ой, я боюсь, - сказала медсестра, конопатая и молоденькая.
- Ну боишься, так не ходи, - разрешил Иван. - Все равно ты ему уже ничем не поможешь.
- Тогда я не пойду, - сказала сестричка. - Пусть его криминалист констатирует.
Что и говорить, зловещее зрелище. Этот окровавленный слесарь кого угодно бросил бы в дрожь.
Люди не расходилась до тех пор, пока не прибыли криминалисты. Любопытствующие, бледные от безделья, были ими из конторы выпровожены. Ивана же менты оставили при себе, чтобы отвечал на вопросы и помогал следствию. Первый вопрос, который был ему задан, звучал так:
- Слушай, студент, а где здесь гальюн?
Иван показал.
Судмедэксперт, худая смуглая женщина, предположила, куря, что смерть наступила от свернутой шеи.
- Так и писать: от свернутой? - переспросил протоколист.
- Писать: в результате перелома шейного позвонка, - сказала женщина, роняя пепел на распростертого Слесаря.
Иван же склонен был полагать, что в результате укуса. А шею могли свернуть и потом, когда Слесарь, будучи уже укушен, но еще жив, в борьбу с нападавшим вступил. Естественно, он о своих догадках предпочел у молчать.
Тайна закрытой комнаты ментов не смутила. Мол, и не такое распутывали. Ну-ну... Зорких вам озарений. Вот только на кого этот труп вешать будете.
Тут он подумал, что повесить запросто могут и на него - по косвенным доказательствам. Собрав все отпечатки и выявив наиболее многочисленные. Тем более возникает необходимость выстраивать встречную версию. Может менее правдоподобную, чем у ментов, но единственно верную. И доказательства предъявить.