Вот она с раннего детства твердила:
— Сынок, ты особенный. Ты не такой как все. Твой отец… — В этот момент она смотрела на портрет своего супруга, главы Дома Черной Луны, морщилась недовольно, а потом продолжала. — Твой отец он был необыкновенным. Таких больше нет.
— Почему был? — Удивленно спрашивал маленький Матвей. — Папа просто сейчас на Совете. Но он ведь непременно вернётся.
— Конечно, сынок. Конечно. — Кивала мать. — Оговорилась я. Вернется.
И это была самая страшная, самая главная тайна Матвея Ивановича. Две тайны. Первая — что он особенный. А вторая — что скорее всего, матушка гульнула на стороне от Старейшины, в итоге подарив ему не только Наследника, но и рога.
Почему скорее всего, а не наверняка? Потому что Матвей Иванович не хотел знать правду. Он о ней догадывался. Но вот знать…Нет уж. Увольте. Иначе тайна перестанет быть тайной. Даже себе нынешний Старейшина Дома в этом вопросе не доверял. А ну как напьётся и расскажет с пьяных глаз очередной шлюхе?
Жизнь главы Дома — сплошной стресс. Со всех сторон предатели или дебилы ошиваются. По душам побеседовать не с кем. Особенно женушка. Той вообще ни слова говорить нельзя. Но вот со шлюхами Матвей Иванович мог позволить себе немного расслабиться. Так что, нет. Пусть все тайное тайным остаётся.
А потом появилась та девка. Чисто условно, их было две. Две девки, которые появились, изменив жизнь Старейшины Дома Черной Луны.
Сначала была мать бастарда. Ее имени Матвей Иванович уже не помнил. Впрочем, не только имени. Лицо тоже стёрлось.
Поначалу, когда она явилась в дом, с требованием забрать ребенка, который вот-вот должен был родиться, Матвей взбеленился. Хотел сразу от обоих избавиться. И от дуры, которая додумалась припереться в его усадьбу, и от нерожденного пока еще младенца. Тут родной сын того и гляди появится на свет, а под дверью какая-то овца оттирается.
Но потом вспомнился Матвею сон. Вернее, даже не сон, а видение какое-то. Он просто слышал женский голос.
— Скоро ждет тебя возвышение. Все, как ты хотел. Все, как мечтал. Ты ведь всегда это знал, что обычная жизнь не про тебя. Главное, момент не проворонь. А то с тебя, дурака, станется. Знак увидишь, что начался путь. Знак особенный. Ты его поначалу за проблему примешь. Не торопись рубить сгоряча.
Голос был незнакомым и его обладательницу глава Дома Черной Луны рассмотреть не смог. Просто какой-то смазанный силуэт. Но важно другое. Перед появлением беременной девки, Матвей этот сон раза три видел. А Старейшины его клана всегда ко снам относились уважительно. Потому что знали, там, во снах, есть нечто, похожее на вторую, параллельную реальность. Как это все устроено, пожалуй, никто из них объяснить не смог бы. Но Матвей знал наверняка, когда он через артефакт в мир сна попадает, там действительно — мир. Со своими безумными правилами и законами.
Поэтому, глядя на пузатую девку, Матвей задумался. Может, не стоит горячиться?
Позвал Правую и Левую руку, с ними посоветовался. Ну и все. Дальше вышло, как вышло.
А потом появилась вторая девка. Вот эту он никогда не забудет. И вовсе не потому, что она периодически перед глазами маячит, как кусок кровяной колбасы перед голодным дворовым псом. Просто таких женщин не забывают. Такие женщины — боль на всю жизнь. Это Матвей Иванович тоже знал хорошо. Слишком много баб он на своем жизненном пути повидал. Всяких. Разных.
Так вот эта, конкретная, была сукой. Самой настоящей. Красивая, наглая, уверенная. Часто дуру из себя строила, но глава Дома отлично понимал, играется она так. Смеется над всеми.
При этом, несмотря на дикое желание, которое девка у него вызывала, Матвей за все годы ни разу не посмел против ее воли пойти. Вернее, один раз попробовал. Когда уже ее нянькой назначили после Марины. После дурацкого похищения.
Несколько ночей подряд она ему в эротических фантазиях снилась. Да еще фантазии такие… Хоть на стену лезь.
— Ну все. Хватит! — Решил Старейшина утром.
Вскочил с кровати и рванул в комнату, где жила новая нянька с бастардом. Чуть Машку по дороге не сбил.
— А ты куда это несешься, Мотенька? — Раскорячилась та, перегородив Матвею путь к возможному счастью.
— Если ты ещё раз меня Мотенькой назовешь… — Он схватил супругу за руку и подтянул ее к себе, — Я тебя урою, на хер. И не надо думать, будто рождение Наследника сделало тебя неприкосновенной особой. Я все вижу. Вижу, как ты вдруг вести себя с персоналом начала, с родичами. Раскрылилась? Так я тебе твои крылья быстро обломаю. Лебедушка ты моя, тупоголовая.