Кстати, насколько я знаю Госпожу, и думаю, тут даже не надо уточнять, что знаю я ее хорошо, она такое точно не простит и не забудет. Тактично выждет момент, а потом отыграется за свое унижение.
Уверен, что Борька это тоже прекрасно понимает, а потому и сидел тише воды ниже травы. Мне кажется если бы он мог стать невидимым или слиться с обшивкой сиденья, то сделал бы это обязательно.
А так, вообще, хочу сказать, школа кадетская, вроде бы со строгим уставом, но правила у них — как в увеселительном заведении. Захотели — ушли, захотели — пришли. Мы уезжали, на нас никто не обратил внимания, приехали, такая же ерунда. Правда, сторож, карауливший ворота, при нашем появлении вдруг начал таращиться в пустоту стеклянными глазами и камеры слежения замигали, словно поломались.
— Твои фокусы, Госпожа? — Спросил я Валькирию, когда мы въехали на территорию.
— Людишки любят совать нос, куда попало. — Ответила она. — Меньше знают, крепче спят. И меня не дергают своими тупыми расспросами.
Мы припарковались на стоянке, Валькирия вылезла из автомобиля и посмотрела в сторону Бориса раздражённым взглядом. Тот в одну секунду отпрыгнул сразу на десяток метров. Все-таки бетайлас несомненно умен. Оценил намек на приватность беседы.
— Теперь ты знаешь все. — С пафосом произнесла Смерть. Аж на слезу пробило, честное слово. — Должен понимать серьезность ситуации. Поэтому давай-ка, хватит уже самостоятельности и твоих импровизаций. Я сейчас вернусь в дом, девочку пока нельзя оставлять одну. К положенному времени буду здесь, в школе. Тем более, у тебя — присяга. Торжественный момент. И эти все приедут…
Валькирия еле заметно поморщилась. Причем слово «эти» она буквально выплюнула сквозь зубы. Судя по ее негативной реакции, речь шла о Старейшинах. Госпожа сильно их не любит. Интересно, за что? Сами же, главное, слепили эту клановую систему, а теперь что-то не так.
— В общем… Иди отдыхай. Скоро увидимся. Набирайся сил. Нам предстоит много дел. — Закончила она и пошла обратно к машине.
Мы с Борисом, что вполне закономерно, тоже пошли, но в другую сторону. К нашему бараку. По дороге я молчал, ничего не говорил, но сейчас, когда вся наша милая компания в сборе, решил высказаться.
— Господин злится? — Поинтересовался бетайлас.
И вроде бы вопрос был задан с почтением, но с другой стороны, прям чувствовался в интонациях Бориса ироничный подтекст.
— Ооо… Ты открылся ему? — Влад, как ни в чем не бывало, зевнул, потянулся и принял сидячее положение. — Давно пора. Так будет легче и проще.
— Охренеть… — Мое настроение испортилось ещё больше. — Ты знал что Борька строит из себя дурака?
Я с мрачным видом уставился на мальчишку.
— Конечно. Это ведь очевидно. Внутри Бориса находится что-то темное, но живое. А сам Борис мертв. И вот это темное, оно разумно. Я не знаю, как объяснить, потому что раньше ничего подобного не видел. Но я раньше вообще ничего не видел. Меня постоянно держали взаперти. Всю жизнь. В специальной комнате держали.
Владик пожал плечами, при этом глядя на меня невинным, чистым взглядом. Ну просто милейший ребёнок.
— Класс. — Я развел руками. — В этом мире кто-то вообще собирается со мной считаться? А? Ну так, шутки ради. Почему не сказал про Бориса?
— Так ты не спрашивал. — Мальчишка таращился на меня своими прекрасными синими глазищами и я снова подумал, как же сильно он похож на Смерть.
Впрочем, не только на нее. Чего я зациклился-то? Пацан вообще в принципе похож на Высших. Интересно, а как они этих детишек творили? Каждый давал часть своей Силы и ее распределили или просто смешали в кучу.
— А-а-а-а-а… — Я прямо зацепился за слова Владика. Они для меня как красный маячок сработали. — Не спрашивал. Ага. Про Борьку, может, и не спрашивал. Но про тебя…
— Что про меня? — Спросил Владик и смущенно отвел взгляд. Знает кошка, в чьи тапки нагадила…
— Про тебя спрашивал! Нормально, между прочим. А ты из меня тоже взялся идиота делать. Все вы тут одним миром мазаны!
— Ты знаешь… — Голос Владика стал тише. Он сильно расстроился почему-то.
— Представляешь? У меня сегодня просто ночь открытий. Сначала я выяснил, что мой слуга — злобный дух. Ну, это ладно. Я некромант. Бывало и похуже. Но этот… этот… — Я уставился на Бориса со злостью. — Это бетайлас решил, будто он умнее меня! Потом мне сообщили, что ты — какой-то дурацкий артефакт!