Стражник кивнул и обдул пенку с кружки пива.
-Ага. Одна золотая, он же сильс, это плюс минус двадцать восемь монет серебром. По прикидкам раскидал базарную стоимость еды, приплюсовал немного за обслуживание, налоги и желание хозяина на нас наживиться. Получилось около пятнадцати монет медью за наш ужин. Правильно?
-Ну… вроде. Может на пару медных больше, но в общем да, так, - Пайк благоговейно смотрел на меня и мне это нравилось. – Быстро ты это… меня матушка долго учила. У меня бошка… туго в общем. Забываю, если надо что-то запомнить. И запоминаю, когда не надо.
-Бывает, - выдал я и принялся прихлебывать рагу, которое приятно согревало рот и оседало на кончике языка соленым привкусом каких-то пряностей.
-Влад.
-М? – продолжая есть вопросил я.
-Ты точно не… не заберешь Ниссу?
-Насильно нет, - выдал я и вгрызся в кусок мяса. – У феня фил не хфатит, штоп её по лефнице потнять. – сглотнул. – Только если она сама захочет уйти, в чем я очень сомневаюсь. Насколько я понял, она своего алькова никогда и не покидала. Всегда на посту. Вечный страж.
-Угу, - грустно поник Пайк. – Я с ней пытался разговаривать. Она мне даже иногда отвечала. Мне думалось, она такая одинокая там. Такая… мне хотелось, чтобы она улыбнулась, хоть раз.
-У-у-у, - потянулся мой голос из кружки. – Как только ты берешь ответственность за настроение женщины на себя, в тот момент и становишься несчастным. Ты не клоун и не шут. Быть рядом, когда ей плохо, ещё никуда не шло. Но в остальном… когда-нибудь ты будешь скучать по времени без женщин, как скучал по времени с ними в их отсутствие. За нас, Пайк.
И мы чокнулись кружками. Слегка запоздало, но лучше поздно, чем никогда.
Допив до дна и культурно рыгнув, я почти пропустил тот момент, когда гвалт таверны стих и наполнился тревожной тишиной. В центре залы стоял один из знакомых мне рыцарей, на сей раз без шлема: он держал его под рукой. Подбородок высоко поднят, соколиные глаза обвели всех посетителей и он заговорил:
-Я и мои люди разыскивают человека! – свободная рука рыцаря поднялась и над ней возникла 3д проекция моего лица в тусклых, но ясных оттенках. - За убийство рыцаря Белой Мадонны, за побег из алькова Четырех Небес, за нарушение внутреннего распорядка Норвиля и сопротивление при задержании. Каждый кто видел этого человека имеет право явиться в поместье графини Силестии ван Дик и принести информацию о этом приступнике. При его поимке, любой из вас может рассчитывать на щедрость лорда Вайгена и на награду в размере пятисот монет золотом!
Тишина натянулась, как струна. Услышанное уже было не обычным слухом, который передался через знакомую знакомого его двоюродного брата. Это было что-то официальное, и это можно было обсудить. Люди принялись вглядываться в лица друг друга, а я напряг мышцы своего лица и шеи таким образом, чтобы их состарить. Этот прием работал намного лучше на людях среднего возраста, как мне говорил тот, кто этим навыком обладал, но выбирать не приходится. Капюшон, который я натянул на голову выглядел уместно, ибо просто дополнял мой образ, а не скрывал его.
Однако та самая пышная разносчица смотрела на меня. Мы встретились глазами, и какое-то время играли в напряженные гляделки. Закончились они тем, что она медленно отвела глаза и принялась вытирать стойку.
Рыцарь ушел, а я выдохнул. Очередной галоп по улицам Норвиля я бы не выдержал.
Глава 8. Создатель
Я стоял среди огромной толпы и был её частью. Народ собрался единым механизмом и только теперь мог не просто существовать, а работать. Слаженно, четко, безжалостно. Они кричали о каком-то зле, рычали в экстазе победы. Кажется, женщина рядом со мной, держащая на изгибе локтя корзинку с гусем, плакала. По щекам её текли шустрые ручьи, заставляя лицо блестеть в солнечном свете. Там же стоял мужчина в годах: на его щеке засыхали остатки пены – видимо он сбежал с приема цирюльника, лишь бы поглазеть на это зрелище.
А поглядеть было на что. В центре огромной мощеной площади стоял костер. Тысячи прутиков плавно перетекали в колотые паленья и грубые бревна, огибавшие каменную колонну, к которой прицепили пленника. То был старик… его лицо мне показалось знакомым, но будучи так далеко я не мог разглядеть кто это. На подмостке рядом с костром стояли три человека, среди которых я угадал палача, по мешку на голове и факелу в руке; а так же пару монахов в черной и белой рясе. Они улыбались, махали руками. Ждали.