-Пока люди, кому эта еда предназначалась, умирают.
-А…
Пайк не нашёлся что сказать. Ему видимо это не очень понравилось и он ускорил шаг, втянув голову в плечи. Не могу сказать, что меня сильно уж волновала тема чужих смертей. С того момента как я понял, что нахожусь в системе и могу переходить после смерти в другие миры… то и жизнь перестал называть жизнью. Партия. Почти как в шахматах. А люди те же фигуры на доске, только наделенный злободневным лором.
-Я видел, тут рыба водится, - заговорил я в спину моему новому знакомому. – Если тебе так нужен мой паёк, сам разживусь едой. Не хочу доставлять тебе неудобства.
-Это правильно, - начал Пайк, но не очень то решительно. Из-за того что он ускорился, теперь можно было услышать как лязгат при каждом шаге его доспех. – Моя матушка так же меня учила жить. Говорила: не доставляй, чертов засранец, другим проблем! А потом била меня сковородкой.
-Печальная история.
-Поучительная.
Какое-то время прошли в тишине. Задумался, на каком языке сейчас разговариваю, - помесь польского, с их «пш» и немецкого. Постоянно сравниваю языки с моим первым миром… Впрочем, в конечном итоге это был не польский и не немецкий – похоже система успела нашаманить что-то, перед тем как отключиться. Обидно, ведь мне пришлось сделаться полиглотом и научиться на скорую руку изучать любой язык, какой попадется: во-первых, это минимум восемьдесят уровней, при должном освоении, а во вторых, более чем полезный навык. Языки в целом крайне сложная штука, если углубляться в тонкости пунктуации, фонетики, морфемики, синтаксических конструкций и особенностей перевода.
-Так отсюда никто не выходил?
-Отсюда? – повторил Пайк. – Да нет. Но оно и к лучшему. Вы, иномирцы, хреновые соседи. Матушка рассказывала, что во времена правления Ленсарда Простоволосого… или Светловолосого. Впрочем, я и в Ленсарде не уверен. Не суть. В общем, такие как ты такой бучи навели, что ступить страшно было. Тварь на демоне сидела, и дьяволом погоняла. Вы ж берега не чувствуете. Вон, погляди.
Древко алебарды указало на останки около стены: в отличии от предыдущих останков, у этого на костях ещё было что-то похожее на плоть.
-Когда я первый раз его встретил, грозил мне. Что-то там про властелинов говорил, про бесконечное могущество. Юродинвый словом. Я его обухом огрел… но видно слишком сильно. С месяц его не видел, пока к центру не решил пройтись. Вот на этом самом месте его и застал: бил кулаком по стенке и мычал что-то.
-Добил бы из милосердия, - я пожал плечами и всмотрелся в тело.
Ночное зрение тут бы не помешало. Зеленый свет в короткий срок потерял привычное ощущение шарма и свободы. Обычно, если видишь зеленые деревья и такую же траву, понимаешь, что свободен… даже если смотришь на все это через зарешеченное окошко. Так уж вышло, но мое самомнение не позволяет думать, что существует место, из которого я бы не сбежал.
-Не, - сказал Пайк. – Убийства эти оставь любителям. Наверху достаточно тех, кто добивает из милосердия. Прикинь! Пастуха, соседа моего, грохнул какой-то благородный. Говорил всем, что просто оборвал его слабость. Говорил, что сосед мой, стал-быть мучился в этой оболочке и теперь переродится в новом теле. А благодаря тому, что лишился жизнь он от руки мастера, то и сам впитает… э-э-э, силу?
-Мне уже нравится ваше законодательство.
-Законочто?
-Не важно. Пошли, покажешь где… вход. Хочу познакомиться с твоей подругой. Нисса кажется?
-Она не такая разговорчивая, как я, - пожал плечами Пайк. – Молчит, как статуя. Не ест, не пьет, не серит. Иногда мне кажется, что и не человек она. Работать без выходных и обедов, это дурость, на которую и человек не способен. А человек и дурость, близки, что жена с мужем в одной постели. Хотя… чего это я. Мне ещё не приходилось с кем-то возлечь. Жду той самой.
-Это достойно похвалы, - сказал владелец приличного гарема, состоящего из «тех самых». – Верность, пожалуй, лучшее качество, которое можно найти в человеке. Но это не относится к тем, кто верен себе. На личном опыте проверено.
-Ага, - крякнул Пайк и повел нас в обратную сторону, откуда мы пришли. – Те, кто себе верен, остальных ни в шишь не ставит. А хорошим ты становишься только когда другие так говорят. Нельзя сказать: «Пайк хороший!», даже если это правда. Надо, чтобы это говорили другие.
-Надо быть удобным, - пожал плечами я. Из таких бесед можно вычленить много о менталитете и культуре посещаемого мира. Но мне кажется, я попался на добропорядочного болванчика, который был воспитан слишком хорошей матушкой и скорее всего, рос без отца.