Я уж совсем было подумал, что ты забыла обо всем, оказавшись в родной, безопасной обстановке. Так бывает, и знаю я это не понаслышке.
Мы с тобой совсем как подростки, прячемся в темноте и целуемся. Ты даже возрастом почти подходишь. Правда, здешние девушки в твои годы уже замуж выходят и ребенком обзаводятся, а порой и не одним.
Милана взяла меня за руку и куда-то повела. Мы прокрались полутемными коридорами и очутились в комнате, где горела одинокая свеча.
– Погаси свечу, Артуа. Почему-то мне сейчас совсем не страшно без света…
– …Мама умерла, когда я была еще совсем маленькой. Я плохо помню ее, только руки, такие ласковые и теплые. Отец так и не женился больше. И он всегда говорил мне, что я выйду замуж только по любви. Его самого не стало полгода назад. Потом мой дом вдруг стал для меня темницей, где я была заключена в ожидании шестнадцатилетия. В мужья мне прочили человека, от одного вида которого меня брала нервная дрожь. – Милана явственно передернула плечами, видимо вспоминая того, о ком рассказывала.
– Он что, был таким безобразным?
– Вовсе нет. Некоторые находили его даже очень привлекательным. Молод, хорош собой, из знатной семьи. Но… – И ее снова передернуло от отвращения. Бедная девочка, это же надо так ненавидеть своего будущего мужа, чтобы убежать из дома.
– А почему именно шестнадцать? Насколько я знаю, бывают браки и в более молодом возрасте.
– У простого народа действительно такое случается, и очень часто. Дворянам же для заключения раннего брака необходимо разрешение самого императора. Никто бы не обратился к его величеству с подобным прошением, ведь тогда бы выяснилось и все остальное. Представляешь, через два дня после моего побега дядя приехал в мое поместье, потому что узнал все подробности. Всего два дня – и мне не пришлось бы почувствовать на себе все сомнительные прелести этого путешествия. Но может быть, это и к лучшему, ведь иначе мы бы никогда не встретились, ведь так? – И Милана прижалась ко мне еще крепче.
Это на самом деле так, любовь моя. Наша встреча случайна, и мы вполне могли не обратить друг на друга внимания, где-нибудь столкнувшись. Но долго ли продлится наше счастье? Только до завтрашнего утра. А ночь так коротка. Утром мне придется покинуть замок, это неизбежно. Хотя есть еще один вариант: попросить герцога пристроить меня на вакантную должность свинопаса или еще кого в этом же духе…
– Ты, кстати, понравился дяде. Знаешь, что он сказал Арману, тому человеку, что бросил тебе кошелек? – Милана на мгновение замолчала, вспоминая слова герцога. – Он сказал: для того чтобы совершать благородные поступки, иногда совсем не обязательно быть дворянином. И это относится не только к деньгам.
Все это так, любимая моя, но, прибудь они несколькими минутами позже, я бы уже убил барона, оказавшегося соседом герцога и претендентом на тот лес, где мы и повстречались. И неизвестно, как бы твой дядя повел себя в этом случае.
И еще, мы не будем сбегать отсюда вдвоем. И даже не пытайся меня уговорить.
Сначала все пойдет замечательно и я смогу устроить нашу жизнь так, что ты не будешь ни в чем нуждаться. А затем ты все чаще будешь с тоской смотреть на проезжающие кареты с родовыми гербами и ловить обрывки разговоров знатных дам о последнем бале, на котором им пришлось танцевать. Жизнь, к которой ты привыкла, будет проходить мимо, и у тебя не появится возможности к ней вернуться.
Конечно, если мы расстанемся, ты сможешь вернуться в свой круг. Но на тебе останется пятно, несмываемое пятно бывшей жены простолюдина. Вряд ли от него можно будет избавиться. Пойми, любимая, больше всего на свете мне не хочется с тобой расставаться, до боли не хочется. Но я не вижу других вариантов, чтобы мы могли быть вместе.
Когда первые лучи солнца возвестили о начале нового дня, я уже был на пути в Дрондер. Мне пришлось очень рано покинуть спальню Миланы, чтобы никто не смог меня заметить. Перед тем как уйти, я поклялся самому себе, что вернусь сразу же, как только смогу. Вернусь с тем, за чем и уезжаю. Меньше всего на свете мне хотелось сейчас куда-то мчаться, я не хотел бы расставаться с тобой ни на миг.
Зато теперь я точно знаю, что мне было необходимо сделать в этом мире в первую очередь. Я должен получить дворянство. И не простое дворянство, а такое, которое передается по наследству, чтобы дети, которые обязательно родятся у нас с Миланой, могли гордиться своим знатным происхождением. Для меня это совсем неважно, но будет очень важно для них.