Следующими показались так же мужчина и женщина, явно семейная пара. Одинаково неприметно одетые в черное с серым, сухонькие, сгорбленные, хотя и явно еще не слишком старые. Женщина прижимала к груди молитвенник, а видимого багажа у них с собою вовсе не было. Наконец, со стороны видневшейся в отдалении пивной появился и наш кучер, на ходу набрасывая на голову капюшон дождевика и убирая руки в карманы. Трубку свою, как я успел заметить, он уже куда-то подевал.
- Полагаете, дождь собирается? - полюбопытствовал я, когда он проходил мимо, и, прищурившись, посмотрел в чистое без единого облачка небо.
- Ага, - буркнул тот, не оборачиваясь.
Я пожал плечами и выкинул эту несуразность из головы. Напрасно, как оказалось позднее. Но это было уже позднее.
Часы на крыше почты отсчитывали последние минуты до отправления дилижанса, и я, попрощавшись с так же принявшей сворачивать свой лоток продавщицей напитков, двинулся к экипажу. На ходу скользнул взглядом по развалу у газетного киоска, отметив про себя, что в Кренвилле либо вовсе нет вечерних газет, либо отсутствует телеграф, и местная пресса еще просто не в курсе о возмутительном инциденте с вторжением офтарского флота в воды Великого герцогства Фарней сегодня утром. Но уж в Сарре-то, решил я, утренние газеты должны будут уже осведомлены о случившемся, и я наконец-то смогу получить хоть какие-то ответы на свои вопросы. Хотелось бы надеяться.
Уже в дверях кареты меня окликнул женский голос:
- Стойте! Постойте, пожалуйста! Это ведь дилижанс на Сарр?
Я обернулся и увидел спешащую в нашу сторону через перрон даму лет тридцати в приталенном черном пальто и черной же фетровой шляпке с серебряной лентой по тулье, украшенной большим белым бантом.
- Совершенно верно, мисс, - кивнул я.
Женщина остановилась, переводя дыхание и приложив ладошку к груди.
- Ох! Чуть не опоздала.
- Мисс? - я протянул ей руку.
- Благодарю, - устало улыбнулась та и, поправив выскользнувшие из-под шляпки светлые локоны, накрыла мою ладонь своей.
Я помог ей запрыгнуть внутрь. Скамейка напротив уже была занята помимо Дарни-Младшего и Лоренцо громилой с его блондинкой, о чем-то без умолку болтавшей с сидящей напротив мисс Вайзель. Однако, стоило только еще одной даме появиться на пороге, как блондинка вдруг замолчала и легонько пихнула своего спутника в бок. Великан послушно сдвинулся на краешек скамейки, зажав испуганно выпучившего глаза Лоренцо в самый угол, а новая пассажирка опустилась на освободившееся место рядом с нашим бухгалтером угольной компании и отцом трех дочерей. Забрав у нее небольшую дорожную сумочку, я положил ее на полку для ручной клади и опустился на скамью напротив, рядом с женщиной с молитвенником.
- Благодарю, - еще раз повторила дама с белым бантом. - Марта, - представилась она.
Я широко улыбнулся в ответ.
- Марти.
Ее брови удивленно поползли вверх.
- Нет, правда, - поспешил заверить ее я, не переставая улыбаться. - Марти Тревистон. Хотите, студенческий билет покажу?
Никакого билета у меня с собой, разумеется, не было. Свое школьное удостоверение я сдал еще позавчера, перед выпускной пьянкой, но навести простейшую иллюзию мне не составило бы труда - этот трюк мы с настоящим Марти освоили еще в седьмом классе, когда наловчились проходить по фальшивым пропускам старшеклассников на запретные пока еще для нас представления в столичном варьете.
- Не стоит, - засмеялась женщина напротив, прикрыв рот ладошкой - я вам верю... Марти.
- А это мисс Розалия Бэнкс и ее супруг, - представила нам блондинку и великана Дора Вайзель.
- Макс, его зовут Макс, - сверкнула ослепительной улыбкой Розалия. - Он у меня молчаливый, такой молчаливый! Вы не обращайте внимания! - залепетала она, всплеснув руками и едва не угодив болтающимся на запястье зонтиком в глаз несчастному Лоренцо. - Зато я...
Словоохотливость мисс Бэнкс действительно с лихвой компенсировала угрюмое молчание ее супруга. Порою мне даже казалось, что я вовсе перестаю слышать стук колес и цокот копыт лошадей снаружи. Впрочем, я не особо прислушивался к ее трескотне - роль собеседников блондинки взяли на себя мисс Вайзель и, совершенно неожиданно, назвавшаяся проповедницей из Долгого Лога женщина с молитвенником. Мое же внимание оказалось целиком приковано к Марте. К ее аккуратно сложенным на коленях рукам, строгому, четко очерченному на фоне светлой обивки салона силуэту, мягко касающимся плеч в такт покачиванию дилижанса волосам и тонкой полоске губ. А еще белому банту на шляпке. Я вспоминал рассказы старшего брата, Вольфганга, о его путешествии по Малым Королевствам и некоторых приметах...