Соскочив с кровати, осторожно, стараясь не скрипнуть какой-нибудь подлой половицей, я прошел к двери. Приоткрыл ее и выглянул наружу. Это в самом деле была Марта. Она сняла свое пальто и шляпку, оставшись в длинном темно-синем, почти черном в полумраке, платье с белоснежным, застегнутым под самый подбородок стоячим воротником, волосы были собраны в узелок на затылке. Она стояла на углу, в пол оборота ко мне, с улыбкой, блуждающей на губах.
Я вышел из комнаты. Марта быстро вскинула палец к губам и, поманив меня за собою, скрылась за поворотом. Я оглянулся, чтобы убедиться, что коридор пуст, и, притворив дверь, скользнул за нею. Она ждала меня в закутке за углом, присев на подоконник большого, едва ли не во всю ширину коридора, окна с видом на замерший в ночи лес. Луна светила сейчас с другой стороны дома, так что за этим окном стояла почти непроглядная тьма, и я с трудом различал на ее фоне еще более темный силуэт женщины со светлым пятном на месте лица и воротника ее блузы.
- Марта, - негромко позвал я.
- Тссс.
Она шагнула навстречу мне, положив ладони на грудь. Сжала пальчики, скомкав рубашку. Потянулась вверх навстречу моим губам. О, да! Эта женщина умела целоваться. Не то что наши девчонки, мои сверстницы. И любила. В отличие от профессионалок из Нижнего города. Ее ладошка нырнула в мои волосы, язык скользнул по зубам и проник внутрь. Я задохнулся, с шумом втянул носом воздух и, увлекаемый ею, двинулся вперед, покуда женщина, отступая, вновь не уперлась в подоконник. Она внезапно оторвалась от меня, потянула губами куда-то вбок, обожгла дыханием кожу на шее и, легонько прикусив ее зубами, вдруг резко повернулась лицом к окну. Зашуршало собираемое складками платье, и я увидел открывшиеся моему взору длинные стройные ноги в плотных теплых чулках и белоснежные, отчетливо различимые даже в темноте ягодицы над ними, перечеркнутые сверху вниз вдавившимися в кожу резинками от пояса и тоненькой полоской черных же трусиков. Женщина оперлась обеими руками о подоконник и замерла в ожидании.
Я с трудом сглотнул скопившуюся во рту слюну. Медленно положил ладони на эти беззащитные белые половинки. Повел руками вниз к чулкам, поддев большие пальцы под резинки. Дыхание женщины передо мной несколько сбилось. Скользнул одной ладонью меж ягодиц, вжимаясь пальцами в черный треугольник ткани в самом низу. А другой, царапнув ее по бедру, нырнул под юбку спереди. Женщина наклонила голову ниже и требовательно толкнулась назад бедрами.
Я более не стал заставлять себя ждать. Пальцы поднырнули под полоску трусиков, отодвигая ее в сторону, тихо защелкали пуговицы брюк. Женщина негромко выдохнула, когда я вошел в нее, стиснула пальчики на подоконнике. Я зарылся лицом в волосы у нее на затылке, нащупал пальцами затвердевший бугорок клитора, другими - ее приоткрытые губы. Вошел в них, заполняя ее одновременно с двух сторон. Чувствуя, как она сжимает меня колечками мышц внизу и зубками во рту. Толкнулся в ней. Быстрее. Глубже.
Две смазанные, нечеткие тени молча двигались в унисон, поскрипывая старым растрескавшимся подоконником. Да время от времени раздавался приглушенный стук каблуков, когда женщина переступала с ноги на ногу, становясь поудобнее.
А затем все вдруг кончилось. Она хрипло рассмеялась, прижавшись щекою к стеклу, раз, другой, содрогнувшись всем телом. А я мгновением позже так же застыл, изливаясь в нее. Никаких возражений или попыток остановить меня с ее стороны не последовало. Я благодарно протянул носом по тыльной стороне ее шеи, коснулся ее губами и наконец подался назад, высвобождаясь из женщины.
Марта вновь обернулась ко мне, оправляя подол платья. Даже в полумраке, царящем вокруг, я видел ее ослепительную белозубую улыбку. Наклонился вперед к ее губам.
- Умничка, - прошептала она уже в поцелуй.
В ее руке что-то сверкнуло, и небольшой, но тяжелый предмет с тихим стуком лег на подоконник рядом. Разорвав поцелуй, Марта с негромким смешком ловко проскользнула мимо меня и устремилась назад по коридору, к своей комнате. Я торопливо застегнулся, подхватил с окна оставленную ею вещицу и дернулся было следом, но вдруг остановился. Задумчиво хмыкнул, покрутив в руках свой трофей, и шагнул назад к окну, к хоть какому-нибудь свету, чтобы повнимательнее его рассмотреть.
Монета. Полновесная серебряная монета в десять талеров чеканки Северной Септархии - семимачтовый парусник с аверса и якорь на решке. Быть может, даже с того же монетного двора, которым заведует мой отец.