Я едва не засмеялся в голос. Так вот оно в чем дело! Бант, чертов бант! Мы оба, глупые иностранцы, наслушавшиеся баек про Малые Королевства, обманулись друг в друге. Я принял ее за девицу легкого поведения. А она, должно быть, полагала, что надев этот дурацкий бант и всячески его демонстрируя, привлечет к себе внимание желающих подзаработать молодых людей. Но из нас двоих она первая успела предложить мне деньги в уплату за секс. Хотя и, надо признать, лишь ненамного опередив в этом меня самого.
Улыбаясь от уха до уха, я обернулся к ней. Вытянул вперед руку с зажатой в ней монетой и собрался уже окликнуть ее, объяснить нелепость сложившейся ситуации и предложить вместе над нею посмеяться. Но в этот момент четко обрисовавшийся в конце коридора женский силуэт словно сдуло огромной бесформенной тенью, метнувшейся из-за угла. Раздался сдавленный писк, а затем только удаляющееся приглушенное мычание и глухой топот тяжелых ног. Я захлопнул рот, не успев вымолвить ни звука, и так и замер с протянутой рукою. А в проеме коридора, меж тем, появилась новая тень. Невысокая, ссутуленная, словно скрюченная. В нос мне ударил зловонный запах псины.
Тень медленно повернулась в мою сторону, полыхнув двумя горящими алым глазами, и я непроизвольно сложил пальцы в знаке «Развидь». Простейшая, почти детская магия, к которой в Академии святой Стефании школяры прибегают уже едва ли не с младших классов, когда требуется, чтобы взгляд учителя, скользящий по классу в поисках того, кто пойдет сейчас отвечать у доски, прошел мимо тебя, не задерживаясь, словно ты вдруг превратился в пустое место. Разумеется, с преподающими в Академии профессиональными чародеями такой примитивный трюк никогда не срабатывает. Что не мешает старшеклассникам каждый год передавать его новичкам как величайшую тайну.
Но в этот раз знак все же себя оправдал. Тень громко по-собачьи чихнула, отвернулась и, опустившись вдруг на четвереньки, устремилась дальше по коридору, где исчезла схваченная другой тварью Марта. По полу зацокали самые настоящие когти. Я медленно опустил руку, беззвучно переводя дыхание, и только теперь услышал, как тишина в доме постепенно наполняется посторонними, еще почти неразличимыми звуками. Шуршанием, шепотом, негромким постукиванием и скрипами.
А потом ночь взрезал первый крик. Мужской. И почти сразу же присоединившийся к нему женский визг. Что-то где-то упало, стукнуло, послышался звон разбитого стекла, коридор за поворотом наполнился топотом. Но это был не звук человеческих ног, не выбегающие из своих комнат постояльцы. Глухо клацали об пол тяжеленные неубирающиеся когти. Заскрипела ведущая на первый этаж лестница.
Первый выстрел заставил меня вздрогнуть, встрепенуться, сбрасывая ледяное оцепенение. За ним раздался второй, третий, и дальше они уже звучали почти несмолкающей канонадой. На ходу пытаясь слепить в ладонях что-то вроде огненного шара, я вывалился за угол, не столько полный решимости встретиться лицом к лицу с неведомой опасностью, сколько гонимый вперед собственным страхом. Но коридор встретил меня пустотой и распахнутыми настежь дверьми. Я прыгнул к своей комнате, заглянул внутрь. Стол и стул опрокинуты, кровать с разодранным в клочья пледом наполовину отодвинута от стены, а окно во внутренний дворик распахнуто настежь. И именно оттуда теперь доносятся несмолкающие звуки пальбы.
Я торопливо обшарил взглядом пол возле перевернутого стола и, зацепившись краем глаза за тусклый отблеск металла, с радостным криком бросился к револьверу. Магия магией, но я еще не настолько хорошо ею владею, чтобы полагаться только лишь на чары, когда в моем распоряжении имеется более надежное и безотказное оружие. Я подхватил револьвер с пола, на всякий случай опасливо обернулся на дверь и боком-боком приблизился к окну. Впрочем, то, что я там увидел, заставило меня позабыть обо всем прочем.
В центре дворика прямо на смятой, истоптанной клумбе с давно засохшими цветами стояла Розалия Бэнкс. Из одежды на ней были лишь наполовину расшнурованный корсет да белые трогательные панталоны. Растрепанные волосы цвета платины бились на ветру, а в разведенных в разные стороны руках леди играючи, словно пушинки, держала два массивных, поблескивающих вороненой сталью автоматических пистолета системы «Воузер». Те самые, что коробчатыми магазинами на двадцать патронов. Стволы обоих пистолетов дымились, а девушка, хищно оскалившись, переводила взгляд из стороны в сторону, будто в поисках новой цели. За спиной у нее молчаливой громадой высился Макс в расстегнутой на груди сорочке, штанах на подтяжках и с дробовиком в руках. А вокруг странной парочки застыли или все еще корчились в агонии с десяток скрюченных, покрытых свалявшейся серой шерстью тел, причудливо соединяющих в себе черты человека и то ли волка то ли огромной собаки. Еще парочка повисла в проемах окон, ведущих из помещений первого этажа во внутренний двор.